С бешено бьющимся сердцем Иррандо поднес к губам лапу с браслетом. Проговорил громко, словно хотел докричаться даже отсюда, где бы она ни была:
— Аня! Аня! Ты слышишь меня?!
В ответ раздраженное:
— Зашибись! Еще и крыша поехала… — и судорожный всхлип.
— Аня, это я, Иррандо, — волнуясь, сказал дракон. — Я ищу тебя! Ты только скажи, какая крыша? Поехала, значит, обрушилась? Землетрясение? Где тебя найти?
Молчание. Затем грустное, гундосое:
— Здравствуй, воображаемый друг… Голос в голове, — тяжелый вздох. — Классика шизофрении… Надеюсь, ты не Наполеон? А то было бы совсем банально…
Иррандо моргнул, опешив, но тут же обрадовался: Аня снова несет непонятный бред, значит, все в относительном порядке. Только слово «зашибись» выдавало ее крайнюю печаль.
— Аня, я не Наполеон, я — Иррандо. Не бойся! Я тоже слышу тебя в голове! Это браслеты. Через них правда есть связь!
В ответ так звонко грянуло, что дракон подскочил, и между ушами у него чуть не перемкнуло:
— Дракончик, мой любимый дракон Коро! Иррандо, это правда ты?! Скажи, что ты! Я не хочу сходить с ума! Я хочу, чтобы это был ты!!!
По сердцу дракона разлилось тепло.
— Это я, ты не сходишь с ума. Мы разговариваем на самом деле. Даю тебе слово лорда Лонтриэра.
— Ага, королевской крови! Уи-и-и-и! — совсем тонко запищала она, и Иррандо потер виски. Ему даже представилось, что Аня запрыгала. В этом было такое счастье, особенно после всего, что передумал за эту страшную ночь, и он принялся приговаривать, словно малому ребенку:
— Аня, Аня, моя Анрита… Святое Око! Как хорошо, что ты так кричишь, как разбойница! Скажи еще что-нибудь такое на своем разбойничьем…
— Вау?
— Да! И еще!
— О май гад… Иррандо, — выдохнула она, — ты самый-самый… Ты даже не представляешь!
У дракона от ее слов закружилась голова, и стало легко-легко, но он тут же обеспокоился:
— Аня, где Маркатарр? Куда он унес тебя? Я прилечу за тобой сейчас же!
— Я… не знаю… Это пещера. Мы летели вдоль границы, отмеченной красными кустами, потом свернули налево и кружили над каким-то очень густым лесом без конца и края и еще над горной грядой. Снова над лесом и маленькой рекой. А потом начались скалы. Очень-очень высокие. Они такие, знаешь, серые, почти ровные, отвесные. Но поблескивают, как гранит. Мелкими вкраплениями чего-то блестящего. В них множество пещер, больших и маленьких. А рядом ничего не растет. Я пыталась получше запомнить дорогу, но было темно…
— Ты умница, Аня! А Маркатарр?
— Улетел, почти перед рассветом.
И они синхронно сказали друг другу:
— Значит, граница недалеко. — И от этого изумленно засмеялись. А потом замолчали. Уже смущенно.