В моем животе вспыхивает пожар от беспокойства в ее голосе, прожигающий дыру внутри
меня. Я перехватываю стакан Хейли, опрокидывая в себя ее апельсиновый сок, чтобы потушить
пламя. Она смотрит на маму, взывая к справедливости, но мама и папа разделяют момент
родительского молчаливого общения.
– Мне любопытно, возможна ли дружба между супер– мормоном и супер– не– мормоном,
– говорю им.
– Так ты рассматриваешь это как какой– то эксперимент? – осторожно спрашивает папа.
– Ага. Типа того.
– Хорошо, но не играй с ним, – просит мама.
Я стону. Это становится утомительным.
– Ребят, – я ухожу всю комнату, чтобы захватить рюкзак. – Это для школы. Мы просто
пройдемся по моему аутлайну.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
Я написал это раз семнадцать в своем блокноте, пока ждал появления Себастиана там, где
мы договорились встретиться: в творческом алькове городской библиотеки Прово.
Когда он нацарапал адрес своей электронки идеальным почерком, я был уверен, что он
ожидал от меня приглашения на встречу в Shake Shack – не в Старбакс, ей– богу – где мы
рассмотрим мой аутлайн. Но сама мысль сидеть с ним на людях, где любой из школы мог нас
увидеть, казалась слишком разоблачающей. Мне не нравится признавать это, но что если кто– то
увидит меня и решит, что я хочу обратиться? Что если кто– то увидит его и задастся вопросом, что
он делает с парнем не– мормоном? Что если это будет Футболист– Дейв, который заметил, как
мой взгляд следовал за Себастианом на занятиях, и епископ расспросит несколько своих
контактов в Пало– Альто, кто сообщит ему, что я – гей, и он расскажет об этом Себастиану, а
Себастиан расскажет всем?
Я определенно надумываю.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
МЫ ПРОСТО ПРОЙДЕМСЯ ПО МОЕМУ АУТЛАЙНУ.
На лестнице за моей спиной шуршат шаги, и мне хватает времени, чтобы встать и скинуть
свой блокнот на пол, перед тем как появляется Себастиан, выглядя, будто реклама Патагонии, в
дутой, синей куртке, в черных штанах и ботинках Merrell.
Он улыбается. Его лицо порозовело от холода, и меня поражает прямо в грудь то,
насколько сильно мне нравится смотреть на него.
А это очень, очень плохо.
– Привет, – произносит он, слегка переводя дыхание. – Прости, я опоздал на пару минут.
Моей сестре подарили здоровый дом для Барби на день рождения, и мне пришлось помочь отцу