Увы, представить нам доказательства того, что почти все обошлось почти благополучно, не смог никто, даже полицейские, которые долго допрашивали Мамочку и которых приводили в бешенство ее непробиваемая уверенность в себе и ошеломляющие заявления:
— Я всего лишь уничтожила то, что хотела сохранить для себя! Если бы не эта целлофановая пленка, ничего такого не случилось бы!
— Нет, я ничего не имею против наших соседей; если бы я хотела спалить их квартиру, я бы ее и подожгла, а не свою!
— Да, благодарю вас, я прекрасно себя чувствую, сколько еще продлится этот ваш цирк? Какая суматоха из-за нескольких сгоревших бумажонок!
Глядя на ее безмятежную улыбку и слушая ее спокойные ответы, Папа вцепился мне в руку, чтобы не упасть. Его взгляд померк. Пожарные, заливавшие водой пламя в квартире, потушили огонь и в его глазах. Теперь он все больше и больше походил на прусского кавалериста в нашей передней с его молодым, но слегка потрескавшимся лицом и шикарным, но старомодным мундиром; отца тоже можно было разглядывать, но не расспрашивать, он казался выходцем из прошлого, а его настоящее время закончилось раз и навсегда.
Клиника тоже не представила нам доказательств, что все обошлось почти благополучно. Одна только Мамочка считала, что дела идут прекрасно.
— Ну зачем нам ехать сегодня в это мрачное невзрачное заведение, гораздо лучше было бы потанцевать! Гостиная загублена, но можно устроиться в столовой! Давайте заведем «Божанглза», пластинка-то уцелела! И потом, на улице такая чудная погода, разве вы не можете предложить мне более приятную прогулку?!
И наконец нехотя согласилась поехать с нами, пробормотав:
— Вы сегодня какие-то занудные!
Войдя в кабинет и увидев озабоченное лицо врача, она ему заявила:
— Послушайте, старина, я не знаю, кто из нас двоих лучше себя чувствует, но если у вас есть свободное время, я бы вам посоветовала сходить к врачу! Потому что, занимаясь душевнобольными с утра до вечера, вы рискуете и сами свихнуться вконец! Вон даже ваш халат и тот скверно выглядит!
Эти слова вызвали улыбку у моего отца, но не у врача, который искоса поглядел на Мамочку и попросил нас оставить их вдвоем. Беседа длилась целых три часа, и все это время мы с отцом бродили по двору «мрачного невзрачного заведения», причем он непрерывно курил.
— Вот увидишь, этот кошмар скоро кончится, все будет нормально, она придет в себя и мы заживем по-прежнему! В ней ведь всегда было столько юмора, такой веселый человек просто не может полностью потерять рассудок!
Он так упорно твердил это, что я наконец ему поверил, и когда врач пригласил его в кабинет для приватной беседы, он пошел туда, ободряюще подмигнув мне. И это означало, что кошмар в самом деле скоро кончится.