Рабочий Питер бастовал.
…Не знала, не видела, не замечала всего этого Элен. В городе, где она родилась и выросла, где прошли ее гимназические годы, — она была словно чужим, посторонним человеком.
Ни до веселой сутолоки проспектов, ни до суровой настороженности молчаливых окраин, ни до всего вообще на свете ей не было ровно никакого дела: она готовилась к свадьбе.
2
Листовка была обнаружена на крейсере все тем же вездесущим отцом Филаретом.
— Вот. Извольте убедиться! — он воинственно размахивал перед лицом Небольсина измятым листком. — Я же предупреждал вас, Аркадий Константинович? Ну вспомните: предупреждал или нет?
Вид у батюшки был настолько торжествующий, рыжая бороденка его поднялась кверху так задорно и воинственно, что глянуть на отца Филарета — он вроде был даже и обрадован своей находкой. Маленькие, подпухшие глазки, обычно бесцветные и невыразительные, на этот раз, казалось, так и полыхали торжествующим ликованием.
— Ну-с, что же вы мне теперь скажете, милейший Аркадий Константинович? Дурень поп, он, конечно, ничего не понимает в политике. Так, да? Молчите?..
Старший офицер побледнел, закусил губу: сбывалось то, чего он больше всего боялся, — крамола на крейсере обнаружилась, и ответственность за нее могла лечь на него.
— Да что вы, раскричались-то? — грубо оборвал он отца Филарета. — Обрадовались находке, в пляс пуститься готовы… Ну-ка, разрешите взглянуть: может, еще и ничего серьезного… — Он старался не показать своей встревоженности.
— Взгляните, взгляните, — охотно согласился отец Филарет. — Вот они, плоды преступного попустительства!..
И протянул листовку Небольсину.
Листовка была написана чернильным карандашом, крупными и четкими печатными буквами, — очевидно, в расчете на то, что не все матросы достаточно грамотны.
— «Братья матросы»… — вполголоса прочел Небольсин и пожевал губами.
Дальше он читал про себя и с каждой строчкой все явственнее ощущал, как сковывающий противный холодок ползет у него по спине. «Братья матросы, вы должны знать… всю правду, которую от нас… пытаются скрыть…» Да, кажется, у отца Филарета действительно есть все основания так ликовать: находка нешуточная!
Говорилось в листовке о том, что матросы должны помнить: их главная сила — в единении; говорилось в ней и о том, что русские люди, все, в ком бьется честное сердце, никогда не забудут безымянных героев, павших у стен Порт-Артура и Мукдена: кровь погибших — на руках тех, кто развязал эту преступную войну…
— Л-любопытно, — уже куда менее уверенно пробормотал Небольсин. — Весьма любопытно! «Люди труда хочут одного: мира!» — вполголоса прочитал он и попытался насмешливо улыбнуться: — И писать-то грамотно не научились, а туда же! «Хочут»!..