Ещё чуть позже меня вызвали к следователю, предварительно предложив получить бесплатную юридическую консультацию, однако с целью экономии времени я от неё отказался, равно как и от участия в допросе защитника. Я понимал, что даже сам адвокат Дьявола – в случае, если бы рогатый согласился мне его на время предоставить – и тот не отмазал бы меня от тюремного заключения.
Следователем оказалась совсем молодая девушка – передо мной сидела стройная эпатажная брюнетка. Даже не знаю, что именно в её образе зацепило меня больше всего: то ли тёмные глаза – неестественно большие, с красноватым отблеском (наверное, линзы – подумал я), то ли яркая подводка, которой они были обведены, то ли иссиня-чёрное, оголяющее шею, короткое каре. А может быть, мне понравились её бесцветные губы или аккуратный, аристократический профиль лица. Одно могу сказать совершенно точно – я заинтересовался её внешностью настолько, что при всём желании не смог этого скрыть. Уголки моих собственных губ сами собой поползли вверх.
Видя, что я улыбаюсь, она стушевалась, опустила глаза и принялась перебирать документы в своей папке, ища необходимый бланк. Руки её не слушались, бумаги не находились, а из-под манжета рубашки, к тому же, очень некстати выскочил браслет – тонкая серебряная цепочка с кулоном в виде анкха10.
– Я тоже в юности был готом, – с пониманием подметил я, указывая на украшение. Мне хотелось как-то приободрить её и показать, что я настроен доброжелательно.
Однако от моих слов брюнетка смутилась ещё больше. Промолчав, она поспешно убрала подвеску обратно, а потом наконец-то выудила протокол допроса и выложила его на стол. С облегчением выдохнув, оправила свой китель, проверяя, хорошо ли он на ней сидит, и только после этого снова решилась на меня взглянуть. Её щёки, ещё секунду назад белые, заметно порозовели.
– Как вас зовут? – она обратилась ко мне настолько робко, будто это я был следователем, а вовсе не она.
– Вам полностью?
Девушка еле заметно кивнула.
– Коршунов Александр Константинович.
– Число, месяц, год рождения?
– 10 ноября 1985 года.
Внося дату в протокол, она отметила задумчиво:
– Значит, вам всего двадцать шесть…
– Так точно. А вам? – не знаю, зачем я это ляпнул, наверное, хотел ещё раз попытаться разрядить обстановку.
– Двадцать два, – негромко ответила она, но тут же спохватилась. – Это к делу не относится.
Дальше юная следовательница задала мне ещё несколько формальных вопросов (в том числе с особым интересом навела справки о моём семейном положении) и старательно внесла ответы в соответствующие графы. Не прошло и двадцати минут, как мы смогли перейти к сути дела: