Давление между бровей, так насторожившее лорда там, на реке, не повторялось. И всё же что-то с этой молодкой было не так, ой, не так…
– Я. Понимать. Ты, – с усилием сказала молодая. Акцент очень резок, но слова произносит вполне отчётливо.
– Не «понимать ты», – возмутился внезапно Пол, – а «внимаю вам, ваша светлость лорд граф!»
– Тихо, – резко осадил не в меру рьяного слугу граф. Пол мигом осёкся, забормотал какие-то извинения – лорд только рукой махнул.
– Зачем ты здесь? – спросил он у молодой варварки. – Можешь сказать?
Та неожиданно кивнула.
– Должен. Взять. Ты, – проговорила она, впиваясь в графа горящим взглядом.
– Что? – не понял тот.
Губы её быстро шевелились, тихий шёпот пополз вдруг по комнате, а пальцы молодки подняли висевший у неё на шее амулет на кожаном ремешке – большая птица, по очертаниям – ворон, вырезанная из чёрного вулканического стекла. Искусная работа, даже алый глаз вставлен. Неплохо б заполучить для коллекции.
– Что ты говоришь? И что ты здесь делаешь?
– Я. Работать. С она. – Кивок на старуху, что так и пялится в пол и тоже что-то беспрерывно бормочет, перебирая густо висящие на шее бусы.
– Работать? Ты пришла работать на нас? Тебе нужна работа? – он старался спрашивать медленно, однако внутри всё сильнее и сильнее разгоралось беспокойство – что-то не так с этими двумя. Что-то очень сильно не так.
Он глянул на Пола. Слуга стоял, где стоял, но вот руки его, до того лежавшие на рукоятях револьверов, бессильно поникли, плечи ссутулились, голова мало что не падала на грудь. Глаза закрыты – да он спит, скотина!..
– Пол!..
В следующий миг между бровей и там, где «мистики усматривали третий глаз», вдруг вспыхнула огненная боль – словно круглая свинцовая пуля, какими стреляли «pischali» варваров, медленно проламывала ему кость черепа.
Это была магия, самая настоящая магия!.. Пол уходил из-под ног, в глазах темнело, губы отказывались повиноваться; но пальцы успели-таки стиснуть револьвер и надавить на спуск.
* * *
Верея не подвела. Умеет старая, ничего не скажешь. Толстяка с парой пистолей она убаюкала, усыпила, словно капризного младенца. А вот зрячий и в самом деле зрячим оказался, со странной то ли магией, то ли нет. Простые чары с него стекали, словно вода дождевая. Да что там вода – от неё хоть мокрым станешь. А на имперца словно ни единой капельки не попало.
Глуп тот, кто думает – махнёт ведун или ведунья рукавом, швырнёт шапку оземь, да и прольётся тут на врага огненный дождь. Может, и родится когда-нибудь такая чародейка или такой чародей, а пока что всё куда сложнее.