Вот Верея умеет щит поставить, да такой, что пули останавливает. Казалось бы, что ей человека убить – дунул, плюнул, пошептал, и нет карасика.
Ан не выйдет.
…Выстрел опалил лицо, отбросил к стене. Раздробил один из болтавшихся на шее оберегов – Вереиных оберегов, надетых ворчливой старухой перед самым делом, – сильно толкнул Анею назад, словно бревном в плечо ударил.
Но пуля только сплющилась об амулет, сплющилась и отлетела.
Мир закружился перед глазами, и Анея ощутила, что падает.
– Ах, касатик… – почти ласково выдохнула старая ведунья. Можжевеловая палка, добытая Анеей в самом начале пути, свистнула в воздухе, ударила имперца по локтю, и тот со стоном выпустил пистоль.
Верея немедленно пнула чужое оружие, отбросила куда подальше; мигом вцепилась в зрячего, сунула под подбородок подхваченный с пола собственный нож, задышала прямо в побелевшее лицо:
– Тихо сиди! Не то… Анея, вставай! Вставай, дело делать!
Имперец, однако, так просто сдаваться не собирался. Пихнул старуху в бок коленом, отбросил – силён, однако; ринулся к окну, заорал – впрочем, и без того на выстрел уже бежали со всех сторон солдаты.
Анея кое-как вздёрнула себя на ноги. Метнулась к двери – заложить дверь засовом. Хороший засов, продержится сколько-то. Недолго, конечно. Но долго им и не нужно.
Казалось, далеко не старый и не слабый мужчина легко справится с древней и слабой на вид старухой; но Верея вцепилась в имперца, словно клещ, руки и ноги её гнулись, словно гибкие вьюны, а лбом она, далеко откинув назад голову, что было сил боднула противника в лицо. Тот взвыл, ослеплённый болью; и тут Анея наконец накинула ему на шею удавку.
В дверь забарабанили. Хорошо, что окошки узкие, не пролезть так просто.
«Как уходить будем?» – спрашивала Анея, когда они со старой ведуньей ещё только подбирались к имперскому лагерю.
«Так и уйдём! Глаза отведём, дыму напустим – теперь-то скрываться не надо будет!»
«Что, всему лагерю?» – не верила Анея.
«Всему! Вишь, сколько у меня на шее добра надето?! Сила запасена немалая, она нам и поможет!»
Хорошо бы сработал твой план, наставница, потому что домик этот совсем скоро штурмовать начнут.
Мужчина захрипел, глаза полезли из орбит.
Не сомневаться, не дрожать, ты ведунья, тебе про себя думать нельзя и про других тоже – только про дело! Тогда и себя сохранишь, и другим поможешь.
Вдвоём они быстро связали имперцу руки и ноги наговорными шнурами с амулетами. Вместо кляпа Анея накинула ещё один талисман, переломила надвое фигурку рыбы; заклятие немоты. Эх, даже пожалела мельком, сколько трудилась над вещицей…