— Слы, ты! Я не понял, чего за хуйня? — спросил один чувак в чёрно-фиолетово-голубой болонии, стриженый «ёжиком».
— Отъебись! Мы стояли тут первыми, — сказал Дохлый, открывая дверцу такси. — Вон ещё одна едет. — Он махнул рукой в сторону приближающейся чёрной тачки.
— Ваше счастье, суки хитрожопые!
— Пошёл на хуй, выёбистый заморыш! Хуёвой дороги! — пробурчал Дохлый, пока мы залезали в такси.
— Толлкросс, братка, — сказал я водиле. В боковое стекло шлёпнулась харкотина.
— Давай, хитрожопый! Пиздуйте, сраные ублюдки! — кричала болония. Таксисту было не смешно. Он был похож на настоящего водилу-мудилу. Большинство из них такие. Платящие налоги частники — в натуре самая гнусная порода паразитов на божьей земле.
Такси развернулось и быстро поехало вверх по улице.
— Ты врубаешься, чё ты наделал, пиздабол? В следующий раз, когда кто-нибудь из нас будет возвращаться домой под кайфом, эти мелкие гандоны навешают ему пиздюлей, — набросился я на Дохлого.
— Ты чё, боишься этих ебучих дебилов?
Этот козёл задел меня за живое:
— Да, я боюсь, что буду под герой, и на меня вдруг накинется целый взвод ёбаных болоний. Ты чё, думаешь, я — Жан-Клод Ван Хуямм? Какая ж ты сука, Саймон, — я назвал его «Саймоном» вместо «Сай» или «Дохлый», чтобы подчеркнуть значение своих слов.
— Я хочу к Матери-Настоятельнице, и мне глубоко насрать на всех и каждого. Усёк? — Он ткнул себе в губы указательным пальцем и вытаращил на меня глаза. — Саймон хочет к Матери-Настоятельнице. Следи за губами. — Потом он развернулся и уставился в затылок таксисту, подгоняя его и нервно постукивая по ляжкам.
— Среди них был Маклин. Младший брат Денди и Ченси, — сказал я.
— Ну и хер с ним, — ответил он, но в его голосе прозвучала тревога. — Я знаю Маклинов. Ченси — классный чувак.
— Так хули ты отрываешься на его брате? — спросил я.
Но он больше не обращал на меня внимания. Я перестал наезжать на него, зная, что это пустая трата сил. Видимо, его безмолвные страдания были настолько мучительными, что даже я не мог их усилить.
«Мать— Настоятельница» — это погоняло Джона Свона, также известного под кличкой Белый Лебедь[2], — барыги, обосновавшегося в Толлкроссе и обслуживавшего Сайтхилл и Уэстер-Хейлз. Будь на то моя воля, я бы имел дело со Свонни или с его коллегой Рэйми, но только не с Сикером из мурхаусско-лейтской тусовки. У него обычно хорошая дрянь. Когда-то давно Джонни Свон был моим закадычным другом. Мы вместе играли в футбол за «Порти Тисл». Теперь он стал барыгой. Помню, однажды он сказал мне: «В этой игре друзей не бывает. Только сообщники».