Он смотрел вокруг себя и вдруг вспомнил фильм, который видел ещё в прошлой жизни. Про голливудского археолога. Ещё, помнится, посмеялся, что после этого Индианы Джонса уж точно не останется никаких памятников старины. Всё разрушит в погоне за сокровищами. Когда это было-то? С момента переноса прошло почти два года. Кино видел года три назад. А кажется, будто целая жизнь прошла.
И здесь, в непонятном, гротескном и непохожем на привычную Москву, мире Платон наконец-то почувствовал себя полноценно живущим. Он нашёл свою любовь, он нужен. И относятся к нему, как к мужчине. Здесь это не просто слово. Мужчина в местном обществе, это тот, кто принимает решения и несёт ответственность. Взять хотя бы Фёклу Марковну. Взрослая женщина, боярыня, то есть из высшего круга. А нет, когда припекло, с удовольствием спряталась за мужскую спину.
А Беляна? Такого чистого и откровенного чувства не найти в прошлом мире. Да, произошло какое-то недоразумение. На что-то Владигор осерчал. Но теперь-то точно остыл. Когда закончит с кардиналом, надо будет вернуться в Калач и поговорить с ним. Не бегать по-дурацки от проблемы, а пойти ей навстречу и решить.
Организм, наконец, успокоился. Сердце стучало мерно, без вспышек боли по телу, дыхание выровнялось. Платон тяжело поднялся на ноги. Где там секретный рычаг? Смирнов только сейчас обратил внимание, что в проходе откуда-то льётся тусклый свет. Не видно никаких ламп или окон, но можно легко различить каждый камень. Конечно, читать при таком освещении не получится, а вот стенки двигать…
Он подошёл к простенку и попытался сдвинуть его в сторону. Бесполезно. А вот в другую каменная плита пошла. С тихим рокотом стена ушла вправо и молодой человек совсем уже было шагнул в образовавшуюся щель, но упёрся во что-то тёмное. Пощупал рукой. Ковёр. С той стороны на стене, прикрывая вход, висит ковёр.
Он отодвинул край и вошёл в ярко освещённую комнату. Пришлось зажмуриться, свет сильно ударил по глазам.
– Доброй ночи, молодой человек, – раздался красивый низкий голос.
Его обладатель явно привык говорить на публику. Поставленное звучание, правильные слова, а главное, уверенный тон. Платон проморгался и, наконец, смог оглядеться.
Судя по обстановке, он попал в спальню. Большая, высокая кровать под балдахином посередине комнаты, сундуки вдоль одной стены, стол с мягким креслом возле другой. А прямо перед ним стоял кардинал Мазарин. Непохоже было, что появление ночного гостя его разбудило. Кардинал был одет в длинную белую рясу, украшенную редкими чёрными вертикальными полосами. Такое же оформление Смирнов видел в кирхе. Тоже, белые стены и тонкие чёрные вертикальные полосы.