Я посмотрела туда, где его рука коснулась моей кожи. Сорочка сползла с плеча, приоткрыв часть свадебной кавы – львиные когти и виноградные лозы Морригана. Как они это сделали, почему я не могу избавиться от этого зверя? Окаянные мастера!
Я натянула сорочку, закрывая рисунок.
– Ужасная ошибка. Вот что это такое. Мало чем отличается от татуировок дикарей-варваров.
Проклятая кава приводила меня в бешенство тем, что никак не хотела оставить меня в покое. Я попыталась прошмыгнуть мимо Рейфа, но сильный рывок остановил меня и развернул, так что я оказалась с ним лицом к лицу. Его пальцы сомкнулись замком вокруг моего запястья. Мы оба не произнесли ни слова. Он не сводил с меня глаз, на скулах ходили желваки, будто он удерживался, чтобы не заговорить.
– Скажи, что хотел, – первой нарушила я молчание.
Он ослабил хватку.
– Я уже говорил тебе. Ходи осторожнее.
Я ждала, думая, что он скажет что-то еще, сделает что-то еще. Я хотела чего-то большего. Но он не пошевелился.
– И это все? – спросила я.
Раздувая ноздри, он глубоко вздохнул и снова выдохнул.
– Да, это все, – с этими словами он повернулся и стал спускаться назад к каньону.
Жестоким будет его укус,
но обманчивыми речи,
Обольстительно его дыхание,
но мертва его хватка.
Дракон знает лишь голод
и не может насытиться,
Знает лишь жажду, и неутолима она.
– Песнь Венды
Жду тебя в развалинах храма к востоку от постоялого двора.
Приходи одна.
Я повертела в руках обрывок бумаги. Почерк почти не разобрать, писали явно в спешке. И какому безумцу пришло в голову, что, найдя эту торопливо нацарапанную записку у себя в шкафу, я отправлюсь в лес на встречу с ним, да еще одна?
Когда, вернувшись, я нашла дверь нашего домика приоткрытой, то сразу поняла: что-то стряслось. Паулина отличалась аккуратностью в подобных вещах и не позволила бы себе такой небрежности. Настороженно я ногой распахнула дверь до конца и, удостоверившись, что внутри пусто, осмотрела комнату. Ничего не пропало, хотя камни от королевской накидки лежали, можно сказать, на виду, в кармане седельного вьюка. Значит, к нам пожаловал не воришка. Дверь платяного шкафа тоже была закрыта неплотно, внутри я обнаружила эту записку, надетую на крючок так, чтобы сразу бросилась в глаза.
Слова «Приходи одна» вселяли в меня особенный страх.
Я еще раз осмотрела записку и вздохнула. Имени на ней нет. Может, это вообще не мне. Возможно, это письмо Паулине. Что если Микаэль прибыл, наконец! Вот Паулина обрадуется…
Я подбежала к двери, выглянула наружу. Но почему записка? Почему ему просто не пойти в таверну и не заключить ее в объятия? Разве что у него есть причины скрываться. Я потрясла головой, пытаясь решить, что мне делать. Нет, я не могу показать записку Паулине. Вдруг она не от Микаэля?