— Самый чудесный аромат на свете, — мечтательно изрекла она из-под дубленки. — Теплый запах мужчины.
— Я перед выходом принимал душ, — сказал он, и она снова порадовалась его тону: Даниэл чувствовал себя неуверенно и не скрывал этого, он доверялся ей, он шел на риск.
— Мылом от тебя, к счастью, не воняет, — отозвалась Карианна. — Запах естественный.
Даниэл был ненамного выше ее. Карианна привыкла высоко задирать голову, сейчас этого делать не требовалось, она и так легко встречалась с ним взглядом. Ей нравилось лицо, которое она видела перед собой. При ближайшем рассмотрении оно оказалось вовсе не красивым, для этого оно было слишком топорное, слишком широкое, слишком угловатое, привлекали прежде всего насыщенность цвета и выражение глаз, смотревших из-под темных, четко очерченных бровей, таившееся в них вожделение. Карианна улыбнулась. Большинство людей, знавших Даниэла, наверняка считают его красавцем, размышляла она. Она и сама так сначала подумала. Но это было неверно, и ее забавляла мысль о том, что она одна из немногих, кому это известно. А может быть, и единственная? Что, если никто другой не приглядывался столь внимательно?
Его руки прокрались под ее куртку, они были холодные, но это не имело значения.
— Пойдешь со мной? — спросил он.
Она покачала головой.
— Не сегодня. Лучше позвони мне.
Он долго испытующе смотрел на Карианну. Руки его гладили ее под курткой, поверх свитера, залезали под мышки, ласкали грудь, Карианна чувствовала, что вот-вот растает, растечется медовой лужицей по заиндевевшей траве парка.
— Сегодня я пойду домой, — прошептала Карианна, — одна. Я работаю в картографическом отделе Управления по энергетике. Давай ты туда позвонишь, хорошо?
Поколебавшись, он кивнул — ей не пришлось ничего объяснять. Они пошли дальше, в обнимку, плечо к плечу, бедро к бедру. На пересечении Хегдехаугсвейен с Парквейен они расстались — так захотела Карианна, а еще она захотела на прощанье недолгий поцелуй, который действительно оказался очень недолгим, потому что она вырвалась от Даниэла: это уже опасно, посчитала она, это уже рискованно.
И чуть ли не бегом помчалась по направлению к Пилестредет.
Спасибо, не надо.
Она произносила эти слова тысячу раз, и они могли означать тысячу разных вещей.
Например, они могли значить: Премного благодарна, но у меня сегодня эти дела.
Или: Огромное спасибо, но я занята, я принадлежу другому мужчине.
Или: Спасибо, но ты мне не нравишься. (Это был как раз редкий случай, Карианна становилась все более сговорчивой по мере того, как делались короче осенние дни, и она все больше впадала в отчаяние из-за нехватки свежего воздуха и солнечного света, так что было очень мало мужчин, у которых бы она не подметила чего-то нужного для себя, позарез необходимого ей.)