Когда он пришел, Рут рассказала, что повстречала одного молодого человека, в которого по уши влюбилась, они познакомились раньше, но ничего такого у них не было, во вторник она еще не была уверена в своих чувствах, а теперь разобралась. Так что им с Магнаром не стоит больше назначать свидания.
Она немного удивилась, как гладко все сошло, она даже улыбалась, и, кажется, ей удалось выглядеть беззаботной, она ни капли не переживала.
Магнар раздумчиво отвечал, что, наверное, так будет лучше. Он все равно никогда бы не бросил Аннету.
В голове Рут мгновенно вспыхнуло: Так он собирался? Он тоже думал? Значит… значит, они были правы, все были правы, и Анетта, Анетта тоже оказалась права. Но даже это открытие не поколебало Рут. Все хорошо, все прекрасно.
Она ничему не радовалась и ни о чем не жалела.
Все было замечательно…
Миновала неделя. Рут по-прежнему не испытывала никаких эмоций. Не то чтобы на нее напал столбняк, просто все происшедшее вместе с ее чувствами как бы стерлось, более не существовало для нее.
И тем не менее она знала, что где-то оно сохранилось, голова подсказывала ей, что пережитое вернется, постепенно, спустя некоторое время, когда она будет в состоянии его осмыслить.
Однажды она опоздала на работу, впервые с ранней весны.
Ее разбудил будильник, и она остановила его, потянулась, зевнула, хотела уже встать с постели…
И тут она, очевидно, опять заснула, хотя и не уловила перехода к забытью. Но она должна была заснуть, потому что ей привиделось, будто она попала в темноту, в полную темноту, в которой не было ни малейшего просвета, там не было ничего, и она была огорошена этим, она пережила шок, лежа навзничь в Карианниной квартире по Тересесгате, готовая подняться с постели…
Там не было ничего! Только кромешная тьма!
Постепенно Рут сообразила, что все-гаки есть воздух, которым она дышит. Она попробовала пошевелить рукой. Ага, двигаться можно, в любом направлении. По крайней мере это был не такой сон, в котором…
Она могла свободно дышать, воздуху хватало. Она могла шевелиться. Она ощущала на теле ночную рубашку… и что-то еще: под ногами чувствуется песок, сказала она сама себе. Во всяком случае, ей так кажется. Она вытянула руки в обе стороны, пощупала: да, песок. Песок, песок, песок…
— Песок, — произнесла она вслух.
И услышала собственный голос: она может говорить, значит, существуют еще и звуки. Однако эхо — отражение этих звуков — было какое-то странное. А издали доносился приглушенный шум… чего? Как будто капели…
Тут было жарко, и песок тоже был горячий. Рут начала потеть…