Я бы сам оказал ей помощь, но Рурк меня опередил.
Тогда я в упор посмотрел на Джея Лоуренса и заявил:
– У меня есть основания считать вас сообщником. Это вы помогли миссис Паркер вытащить клинья из-под шкафа. Вероятно, вчера вечером, сразу же после того, как прилетели из Лос-Анджелеса.
Сознания господин писатель не лишился, но побелел как полотно.
Рурк сбегал к своей машине и вернулся с аптечкой. Теперь он приводил миссис Паркер в чувство при помощи капсулы с нитратом аммония[79]. Это было кстати, потому что я собирался все-таки зачитать правило Миранды. Пустая формальность, конечно, но…
– Вы желаете что-то сказать? – спросил я Джея Лоуренса.
Он желал.
– Вы совсем рехнулись, – сказал он и добавил: – Я не имею к этому никакого отношения.
– Это решат присяжные.
Рурк усадил миссис Паркер в кресло, и теперь она, судя по всему, пребывала в сознании, поэтому я начал:
– Вы оба имеете право хранить молчание…
Джей Лоуренс решил, что не воспользуется своим правом, и прервал меня:
– У меня есть бесспорное доказательство, что я вчера вечером приехал прямо в отель «Карлайл» и провел там всю ночь и утро, вплоть до десяти часов.
Это было не совсем то, что я хотел бы услышать, но раз уж так, стоило послушать дальше.
– И как вы это докажете? – полюбопытствовал я.
Он замялся на мгновение, а затем выпалил:
– Я был с женщиной. Всю ночь.
Судя по всему, он провел ночь гораздо лучше, чем я. Я просто смотрел сериал «Бонанца».
– Я назову вам ее имя и номер сотового телефона, – продолжал он. – Позвоните ей, и она подтвердит.
Что ж… значит, у него почти железобетонное алиби в виде женщины в постели. Иногда, впрочем, подобные алиби оказываются не такими уж и крепкими. Но все равно это усложняет дело.
Только я хотел узнать у мистера Лоуренса имя леди и номер ее телефона, как миссис Паркер, окончательно пришедшая в себя, вскочила с кресла и закричала:
– Так вот где ты был! Ты же сказал, что у тебя интервью, сукин ты сын!
Я был начеку, и Рурк, вероятно, тоже, потому что мы одновременно шагнули вперед, спасая мистера Лоуренса от расправы.
Миссис Паркер разразилась потоком отборной ругани, которую Джей Лоуренс воспринял стоически. Заслужил – терпи. Он прекрасно понимал, что гнев любовницы ни в какое сравнение не идет с обвинением в покушении на убийство. Вообще-то, было совершено не просто покушение, а самое настоящее убийство. Но это я пока сохранял в тайне.
Миа Паркер продолжала вопить, и я подумал, что лучше было бы оставить ее на полу. Но меня больше беспокоило, не ошибся ли я. Насчет Джея Лоуренса, а не Миа Паркер, которая сама подтвердила мои подозрения, крикнув: