– Рецептом со мной поделился Оливье, – сказала Рейн-Мари, выключая свет в кухне.
Она зажгла свечи; не столько для того, чтобы создать романтическую атмосферу для нее и Армана, Изабель, Жана Ги и молодого Коэна, сколько ради спокойствия, которое наступало в полутьме чайных свечей и маленьких мерцающих огоньков. Если разговор шел на тему грубую, то пусть хоть атмосфера будет мягкой.
Они пришли на обед в дом Гамашей и продолжили разговор, начатый в оперативном штабе.
– В доме Антуанетты обнаружились какие-нибудь свидетельства того, что ее дядюшка работал с Джеральдом Буллом? – спросил Арман.
– Ничего, – ответил Жан Ги. – Там даже нет никаких свидетельств того, что у нее был дядюшка. Nada[52]. Ни фотографии, ни открытки. Никаких частных бумаг. Если бы мы не узнали, что Гийом Кутюр был дядюшкой Антуанетты и когда-то жил там, то по содержимому дома мы бы никогда об этом не догадались.
Гамаш проглотил две ложки супа. Суп имел спокойный, простецкий и чуть сладковатый вкус.
– Великолепно, – сказал Арман, посмотрев на Рейн-Мари, хотя мысли его витали где-то далеко.
– Некоторые люди не испытывают тоски по прошлому, – заметила Лакост. – У меня отец такой. Не хранит ни писем, ни бумаг.
– Может быть, Антуанетта хотела, чтобы дом стал только ее домом, – предположил Жан Ги. – Господь свидетель, она была довольно эгоцентричной особой. Вещи дядюшки могли не устраивать ее в обретенном поместье.
– Вообще ни одной фотографии? – спросила Рейн-Мари. – Они, вероятно, были близки, если он завещал ей дом. А она не оставила в нем вещей дядюшки? Похоже на зачистку.
Арман согласился с Рейн-Мари. Это напоминало чистку более глубокую, чем требуется человеку, который просто хочет устроить свое гнездышко.
– Может быть, этим и занимался убийца, – сказала Изабель. – Хотел уничтожить все следы связей между доктором Кутюром и Джеральдом Буллом.
Гамаш вспомнил свой сегодняшний разговор с Мэри Фрейзер. И досье КСРБ, которое она пыталась спрятать от него. Но зачем прятать досье на Джеральда Булла? Любой счел бы естественным наличие у КСРБ такого досье.
Она пыталась скрыть имя на папке, потому что оно удивило бы Гамаша. И Гамаш теперь догадывался, чье имя там было. Он ошибался. Мэри Фрейзер держала в руках досье не Джеральда Булла, а Гийома Кутюра.
– Скорее уж убийца искал что-то такое, что, по его мнению, доктор Кутюр мог держать у себя дома, – возразил Бовуар.
– Чертежи «Проекта „Вавилон“», – предположила Лакост. – Не поэтому ли убили Антуанетту? Убили за то, о существовании чего она даже не подозревала?
– Но зачем Гийому Кутюру хранить у себя чертежи? – спросил Бовуар. – Не думаю, чтобы Джеральд Булл мог их кому-то доверить.