И еще было ясно, что Брайан хочет поговорить с Арманом наедине.
Рейн-Мари поднялась наверх и принесла свитеры, носки, фланелевую пижаму Армана. Она положила одежду на столик у двери вместе с теплой курткой, потом позвала Анри, пристегнула поводок к ошейнику и отправилась выгуливать собаку.
– Вчера вечером вы слышали наш разговор, – сказал Арман, когда Рейн-Мари вышла.
Брайан кивнул:
– Мне не спалось. Я услышал, как вы постучали к женщине из КСРБ, и пошел за вами вниз. Я не понимаю, что происходит.
– Дядюшка Антуанетты был одним из создателей пушки, которую мы нашли в лесу, – сказал Гамаш.
Скрывать это от Брайана было бессмысленно, он и так многое услышал вчера.
– Дядя Гийом? – спросил Брайан. – Но он был инженером. Строил развязки.
– Значит, Антуанетта рассказывала о нем?
– Если откровенно, то очень немного. Да я и не интересовался. Кажется, она его любила, а он ее точно любил. Вы думаете, ее убили из-за него?
– Не исключено. Мы считаем, что он мог спрятать где-то в доме чертежи той пушки и кто-то захотел их отыскать. Может, думал, что ее нет дома.
– Они стоят кучу денег. Я слышал, вы вчера говорили.
Гамаш кивнул:
– Верно. Вы не знаете, могли эти бумаги быть в доме?
Брайан покачал головой:
– Я чувствую себя таким бесполезным. Наверное, я должен бы передать эти бумаги вам, но для меня ваши слова как снег на голову. Я понятия не имею о том, что происходит. А Антуанетта знала о том, чем занимался ее дядюшка?
– Нам это тоже не известно. Известно лишь, что в доме нет никаких следов ее дядюшки. Вы ничего не вспоминаете? Никакой фотографии?
Брайан вытянул губы, задумался, потом снова покачал головой:
– Я не очень наблюдательный. Ну почему меня не было дома?! Зачем я остался в Монреале?
– Тот, кто ее убил, дождался бы вашего следующего отъезда, – сказал Арман. – Вы никак не могли ему помешать.
Гамаш не сказал Брайану, но, по его мнению, Антуанетта была обречена, после того как Лоран нашел пушку и стал всем про нее рассказывать. И после того, как агенты КСРБ решили никому не сообщать про ее дядю.
– Никто никогда не приходил и не интересовался Гийомом Кутюром? – спросил Арман.
– Мне ничего такого не известно. Он умер до нашего с ней знакомства. – Брайан опустил глаза на свою кружку кофе, словно впервые ее увидел. – Не знаю, что мне делать.
Арман кивнул. Он понимал, что с потерей приходило и подавляющее чувство собственной потерянности. Дезориентации.
– Я не могу вернуться домой, – сказал Брайан. – Пока не могу.
Гамаш сочувствовал ему, но он знал, что Брайану и не позволят вернуться.
Он не удивился, когда позвонила Лакост и сообщила, что у Мэри Фрейзер и Шона Делорма есть постановление на проведение собственного обыска в доме Антуанетты. Без чьего-либо присутствия. Впрочем, у Гамаша возникло впечатление, что постановление лишь некая демонстрация, – он не сомневался, что они там уже успели побывать. Уже обыскали. Без прикрытия или потребности в юридическом прикрытии.