Всего мгновение…
Я не обольщалась — мы были лишь в начале пути, но эти минуты давали надежду. Хотя бы на то, что рано или поздно, но дойдем до той точки, где находится понимание…
* * *
Черное ему шло. Заправленные в высокие сапоги брюки, китель, доходивший до середины бедра…
Хоть и не военный, но выправка идеальная. Не придерешься.
— И в своих выводах вы полностью уверены… — Риман не обернулся, рассматривая то ли оперативку, на которую были выведены все очаги напряжения, сформировавшиеся на Самаринии после… покушения на эклиса, то ли дубль основной внешки, с которой работал Шуте.
С той самой, весьма неожиданно закончившейся встречи с лиската, прошло трое суток… Почти что жизнь.
Сигнал тревоги не позволил нам продолжить притирку, оставив все недосказанности на откуп времени. Не самый лучший расклад — любой повтор предполагал откат назад, но это был тот самый случай, когда без вариантов.
На место взрыва мы вылетели в составе тревожной команды. Низморин, Грони и… я. На всех — фиолетовые плащи с символом службы аркатов.
И не свои, но… мы делали одно дело… Этот факт обсуждению не подлежал.
— Мы опирались на первоначальный посыл, в котором лискараты изначально находятся в равных условиях. Высокая степень диффузии, полное отсутствие четких границ. Влияние внутренней безопасности в качестве ограничивающего фактора незначительно, да и имеет преимущественное значение в случае вариев, — взяла я на себя комментарий его реплики. Погладив все еще теплые бока уже наполовину пустой кружки с кофе, которую держала в руках, неожиданно даже для самой себя вздохнула: — Мне бы и хотелось чем-нибудь порадовать, но… — я замолчала, сделала глоток, уже не чувствуя вкуса.
Кофе заливался вместо воды, к нашлепке тонизатора длительного действия прибавилась еще одна — так называемый, последний рывок, но спать все равно хотелось.
Немилосердно!
Метеорологическая станция, разрушенная практически до основания, находилась в центре пустыни на территории лискарата храма Судьбы.
Колышущееся марево раскаленного воздуха, в котором растекались зыбкие тени высокотемпературного пламени…
Семнадцать человек, сгоревших заживо…
Так уж получилось, что чужая смерть уже не в первый раз становилась лучшим стимулом для работы.
— Цели не выглядят однородными, — заметил Риман, как только пауза стала достаточно долгой, чтобы не ожидать продолжения моей фразы.
Прежде чем ответить, оглянулась, отступила к соседнему терминалу и, чуть поддернув брюки, пристроилась на краю стола — и не нависала над плечом аналитика, и видела все, что происходит на его экране: