4. Только те повеления могут быть названы духовными, которые имеют целью усиление могущества всякой другой монады без исключения, хотя бы это шло в ущерб личному могуществу. В самом деле, действие, имеющее целью благо самой монады, свидетельствует об ее отдельности от других монад. Повеление, ставящее целью благо определенного круга монад, свидетельствует о некоторой весьма могущественной воле, непреодолимо покоряющей воли этих монад для того, чтобы с их помощью побеждать другие круги монад. Повеление же, имеющее вселенский характер, не может быть понято, как магическое внушение некоторой высшей монады, как бы всеобщей доминанты, так как вселенная по самому определению этого слова (…) включает все монады и вне ее нет иного круга монад, по отношению к которому нужна была бы такая боевая солидарность. Поэтому если даже такая монада и существует, о чем будет речь ниже, то повеления ее, не имеющие целью усиление личного или родового могущества, не могут быть поняты из природы монады, т. е. не только ничего не объясняют, но сами суть именно то, что требуется объяснить.
5. Духовные повеления достойны тщательного изучения с целью истолкования их. Я изложу здесь классификацию духовных сил на основании своих наблюдений над духовной жизнью человечества и те выводы, которые можно из этих наблюдений сделать.
6. Духовные повеления появляются в нашем сознании параллельно с душевными как нечто противящееся последним и вступающее с ними в борьбу. Можно обнаружить пять отношений, в которые становятся душевные и духовные силы в этой борьбе, и соответственно этому пять мотивов, склоняющих к альтруистическим поступкам. Всякое нравственное побуждение может быть сведено к одному из этих мотивов. Их удобно расположить в восходящем порядке в виде пяти ступеней:
а) долг
в) стремление к чистоте
с) сострадание
д) любовь
е) свобода
7. Эта лестница обладает тем свойством, что каждая последующая ступень содержит больше, чем предыдущая, притом не количественно, а качественно больше: каждая ступень богаче предыдущей, каждая привносит нечто существенно новое. Это свойство дает право назвать их потенциями духовных сил.
8. Прежде чем приступить к метафизическому истолкованию пяти духовных сил, я поясню их особенности на конкретном примере. Предположим, голодный нищий сидит на перекрестке двух дорог под палящим солнцем. Мимо него проходит пять человек, возбуждаемые поочередно пятью духовными силами. Первый путник, действующий под влиянием долга, сам хотел бы съесть свой хлеб, но чувствует, что не имеет права этого сделать, когда рядом сидит голодный и, после некоторой борьбы, делится с ним. Здесь долг дает себя знать как совесть. Второй путник в первое мгновение тоже чувствует желание пройти мимо, но, немедленно устыдившись возникшего в нем чувства жадности, оделяет хлебом голодного. Здесь духовной силой является стремление к чистоте, проявляющееся по отношению к душевной природе как стыд. Третий путник, увидев нищего, воображает самого себя на его месте, он страдает за него и, движимый состраданием, спешит поделиться с бедняком. Четвертый путник торопится к нуждающемуся на помощь, преодолевая свой голод из любви к страждущему. Пятый же вовсе ничего не преодолевает, потому что у него нет двух мотивов, эгоистического и альтруистического, а только последний; поэтому он поступает в силу абсолютной внутренней необходимости, или, что одно и то же, в силу полной свободы.