Грустный гном, весёлый гном (Турханов) - страница 31
Петрович. Кто-то играл громко, кто-то тихо, кто-то грохотал так, что мелодию за аккомпанементом не было слышно вовсе, а кто-то, наоборот, очень громко вёл мелодию, и тогда терялся аккомпанемент. Антошку очень огорчило, что Катя, которая ему так понравилась, плохо справилась с заданием. Она подыграла мелодии какими-то жидкими и скучными звуками.
Последним был Серёжка. Он вышел к роялю. Насмешливо поклонился, сел, заиграл. Но простая и ясная мелодия Александра Петровича теперь звучала так, будто злой карлик выскочил на сцену, стал вопить, верещать, кривляться и корчить рожи. Рояль под Серёжкиными руками грохотал и взвизгивал, и Антошке хотелось зажать уши руками и даже глаза закрыть, потому что он боялся, что ножки рояля не выдержат, подломятся и корпус рухнет Серёжке на ноги.
Алдонин закончил играть, встал и поклонился.
Кто-то из ребят похлопал, кто-то захихикал. Антошка посмотрел на Катю. Увидел, что ей Серёжкина пьеса не понравилась. Ему это было приятно. Потому что ему тоже не понравилась пьеса.
— М-да-а… — протянул Александр Петрович задумчиво. — Что ж… Такая интерпретация тоже имеет право на существование. Только ты, Сергей, неправильно понял моё задание. Я просил подобрать аккомпанемент. Ведь очень многое зависит от того, кто аккомпанирует солисту. Представь, что ты поёшь песню. А кто-то тебе подыгрывает. И от того, как тебе подыгрывают, будет зависеть, допоёшь ли ты до конца или бросишь на полуслове. А ты нам сейчас показал свои технические навыки. Техника у тебя хорошая, спору нет. Только к мелодии и аккомпанементу, над которым я просил вас поразмышлять, твоя игра никакого отношения не имеет.
— Да ну… Тоже мне мелодия! — усмехнулся Алдонин.
Антошка заметил, как при этих словах Катя бросила на Алдонина быстрый сердитый взгляд. И как Александр Петрович растерянно посмотрел на Серёжку сквозь очки.
И вдруг Антошка понял, что если мелодию, которую задавал Александр Петрович, сыграть не в мажоре, а в миноре и в медленном темпе, то может получиться очень красиво. И пьеса эта будет как музыкальный портрет. Катин портрет.
Антошка сам не заметил, как поднял руку.
— Да, Антон? Хочешь что-то сказать? — спросил Александр Петрович.
Антошка кивнул. От волнения у него вдруг пропал голос.
— Говори, не стесняйся, — подбодрил Александр Петрович.
— Можно, я тоже попробую? — решился Антошка.
— Хорошо, попробуй. Возьми ноты. — Он протянул Антошке нотную тетрадь. — Ты ноты читать уже умеешь?
— А что это вы ему ноты даёте?! — возмутился Серёжка. — Нам ноты не давали! На слух заставляли подбирать.