Неожиданно почудилось, будто со двора донесся сдавленный крик, затем — глухой удар, звук падающего в воду тела и вновь удар.
И тишина.
Сергей Иванович сжал рукоять молотка до суставного хруста и усилием воли приказал себе успокоиться. Он — взрослый, пожилой уже мужик, а не кисейная барышня. Расшалились нервы, мерещится всякая чушь…
Входная дверь тихонько скрипнула, и Корнилов-старший услышал, как там, в сенях, прогибаются под тяжестью шагов вошедшего скрипучие половицы. Облизав пересохшие от волнения губы, Сергей Иванович твердо зафиксировал взгляд на двери, разделяющей сени и комнату…
Дверь раскрылась медленно, словно от ветра. Из сеней сперва выплыла темная тень, и уже спустя секунду показалась голова вошедшего.
Старик целил в висок, но вошедший, заметив боковым зрением занесенную руку, каким-то непостижимым образом увернулся; молоток, описав правильный полукруг, глухо ударился в рассохшуюся древесину дверного косяка и тут же упал на пол. Еще мгновение — и он, ловко вывернув руку Сергея Ивановича, закручивал ее за спину…
Но тут же отпустил.
— Батя?
Корнилов-старший от неожиданности зажмурился, мотнул головой, словно отгоняя внезапное наваждение…
Он мог поклясться: это не галлюцинация, не наваждение. Это был голос сына Ильи.
— Ты чего это, батя? Чего сына с молотком встречаешь?
Но все-таки Сергей Иванович боялся раскрыть глаза. А вдруг не Илья? А вдруг все-таки… сон, галлюцинация, нежить?!
— Батя, чего ты жмуришься? Да я это, я!..
Старик наконец взглянул на вошедшего. Перед ним действительно стоял сын. Худой, бледный в лунном свете, с продольным шрамом на лбу…
Но все-таки живой.
— А я тебя чуть… того… не убил! — признался Сергей Иванович.
Илья кивнул в сторону открытой двери.
— Тебе, батя, не надо греха на душу брать.
Старик понял — звуки ударов и шум падения тела, которые он слышал минуту назад, тоже не были галлюцинацией.
— Ты его… что, того? — спросил отец с испугом.
— Того, того, — подтвердил Дембель. — Да ведь и ты, как я понял, тоже… «того» собирался сделать.
— Как ты тут оказался? Где все это время был? Почему не давал о себе ничего знать? — посыпались вопросы.
— Ладно, потом, — поспешно отмахнулся Илья, выглядывая в окно. — Надо побыстрее от трупа избавиться.
…Спустя полчаса все было кончено. Тело Прокопа, завернутое в старое одеяло, нашло последний приют в старом, заброшенном колодце. Несколько килограммов негашеной извести, высыпанной на труп, гарантировали: месяца через два, когда талые воды заполнят шахту колодца, тело вряд ли можно будет опознать.
Перед тем как избавиться от трупа, Дембель снял с пояса убитого пейджер, бегло просмотрел сообщения. Обнаружив в кармане убитого пистолет Макарова с полной обоймой, Илья заметно повеселел.