Она пахнет плесенью, пылью и землёй. Уголки моих губ сами собой приподнимаются от мимолётной радости. Плесень. Пыль. Земля. Эти слова отлично сочетаются друг с другом. Глядя на тени, падающие от переносного фонаря, который Райан отыскал где-то в углу амбара Скотта, я делаю глубокий вдох. Наконец-то я захмелела.
Но не от травки. Райан для этого слишком правильный. Накачалась алкоголем, так будет точнее.
Три пива. Исайя бы хохотал до слёз. Три пива – и я поплыла. А чего вы хотите, сами попробуйте несколько недель подряд проходить трезвой как стёклышко.
Исайя.
Снова болит грудь.
– Мой лучший друг злится на меня, а я злюсь на него, – я первая прерываю молчание, которое до сих пор нарушали только хлопки откупориваемых пивных банок да шорох и воркотня птиц под стропилами. – Мой единственный друг.
Райан медленно поворачивает голову ко мне. Он сидит на земляном полу, привалившись спиной к тюку сена. Его светло-карие глаза слегка остекленели. Надо отдать ему должное. После шести пива я буду под столом. Точнее, под тюком сена.
– Который?
– Исайя, – отвечаю я, и моё сердце сжимается, – тот, который с татуировками.
– Значит, второй – твой бойфренд?
Я хочу рассмеяться. Но у меня выходит нечто среднее между фырканьем и икотой. Райан хохочет надо мной, но я парю в такой невесомости, что мне всё равно.
– Ной?
– Ной? Нет, он по уши влюблён в одну психическую девицу. И вообще мы с Ноем не друзья. Мы, скорее, как брат и сестра.
– Правда? – я чувствую его недоверие. – Но вы с ним совсем не похожи.
Я торопливо машу на него рукой.
– Да нет же! Мы не кровные родственники. Ной меня не переваривает, но любит. Всегда впрягается за меня. Как брат.
Любовь. Я в таком отчаянии, что нарочно стукаюсь затылком о землю. Исайя сказал, что любит меня. Я снова рыщу по затянутым паутиной коридорам своих чувств, пытаюсь вообразить, что смогу полюбить его в ответ. Но всё напрасно, я ощущаю только гулкую пустоту. Неужели это и есть любовь? Пустота?
Райан сощуривает глаза, его лицо принимает выражение глубочайшей задумчивости, но если принять во внимание шесть банок пива, выпитых за час, то он, скорее всего, просто мертвецки пьян.
– Получается, у тебя нет бойфренда?
– Не-а.
Райан откупоривает ещё одну банку. Сначала я хочу возмутиться тем, что он нагло посягает на мою долю, но передумываю. Моя цель – невесомость, а не пьяная блевота. Через три часа я должна вернуться к Скотту, не утратив способности к связной речи.
– Почему Исайя на тебя злится? – спрашивает Райан.
– Он меня любит, – не задумываясь, отвечаю я, и тут же жалею о своих словах. – Ну и по другим причинам.