– А ты его любишь?
Это самый быстрый отклик Райана с тех пор, как он прикончил вторую банку.
Я тяжело вздыхаю. Люблю?
– Я бы бросилась под автобус, чтобы вытолкнуть его из-под колёс.
Если бы этим я могла его спасти. Если бы этим я могла сделать его счастливым. Что же это такое, если не любовь, правда?
– Я сделал бы это ради большинства своих знакомых, но это не значит, что я их люблю.
– Да?
О. Ну вот. Тогда я просто не знаю, что такое любовь.
– А что за другие причины? – допытывается он.
Другие причины? Ах, да, Райан спрашивает, почему Исайя на меня злится. Я качаю головой из стороны в сторону, сено громко шуршит подо мной.
– Ты всё равно не поймёшь. Мои проблемы… то есть моя мама. Слушай, моя семья далеко не идеальна. У нас проблемы.
Райан хмыкает, отхлёбывая пиво.
Я приподнимаю бровь.
– Что тут смешного?
Он запрокидывает голову, и я смотрю, как шевелится его горло, когда он глотает. Райан сминает пустую банку в кулаке.
– Идеальная. Семья. Проблемы. Братья-геи.
Так, теперь мы точно говорим не обо мне и не об Исайе.
– Ты напился.
– Вот и хорошо.
Он пьян, но из его глаз по-прежнему смотрит боль, омрачавшая его взгляд, когда он нёс меня из увязшего джипа. Она никуда не исчезла.
– Ты поэтому набросился на того придурочного футболиста? – спрашиваю я. – Из-за того, что твой брат – гей?
Райан швыряет банку в груду пустых и трёт глаза.
– Да. Но, если ты не против, я не хотел бы об этом говорить. И вообще говорить.
– Отлично.
Я могу и помолчать. Я закидываю руки за голову и растягиваюсь на соломе. Исайя позволил бы мне говорить. Я бы болтала обо всём на свете: о ленточках и платьях… А он успокаивал бы меня, когда я спрашивала бы о том, не слишком ли я груба с Ноем. Иногда я задумываюсь над тем, какой была бы наша жизнь, если бы Ной и Эхо расстались. Я же не слепая и вижу, что Эхо делает Ноя счастливым и что Исайе она тоже нравится. Если честно, иногда она бывает ничего.
– Ты всё время говоришь, – произносит Райан. – Ты вообще не умолкаешь с тех пор, как закончила первую банку.
Я моргаю и закрываю рот. Понятия не имею, сколько я всего наговорила.
Чёрная птица хлопает крыльями где-то вверху, тени мечутся по потолку. Меня преследуют видения о мстительном архангеле, пришедшем уничтожить всех нас. Птица волнуется всё сильнее, другие птицы перелетают на стропила в противоположном конце амбара. А эта продолжает метаться, она взлетает в воздух, бьётся о стену, камнем падает вниз, пролетает через весь амбар и врезается в дальнюю стену. Каждый удар отзывается у меня в сердце. Расширенными глазами я слежу за птицей, у меня трясутся руки.