Через оцепление рвались обезумевшие родители убитой девочки.
— Пропустите их, — приказала Рогозина.
Гущины подбежали к телу. Мать Маши разразилась рыданиями. Муж обнял ее и отвел в сторону.
Рогозина была бледной как стена.
— Я… я не могу больше на это смотреть.
Впервые за все это страшное время она ощутила, что ее не держат ноги.
Майский, поняв состояние Галины Николаевны, обнял ее за плечи.
— Надо, надо… — хрипло проговорил он. — Эту мразь надо остановить.
— Он как будто играет с нами! — воплем ярости вырвалось у нее.
Антонова поднялась с колен.
— Смерть наступила два-три часа назад.
— Значит, сектанты и этот прыщавый лидер вне игры, — резюмировал Майский.
— Все остальные следы — как обычно, — добавила Антонова. — Брюшная полость зашита, в паху след от инъекции. Тело можно уносить.
Рогозиной снова позвонили.
— Алло. Да. Понятно. — Она закончила разговор и бессильно уронила руки. — Только что исчезла еще одна девочка. По дороге в школу.
— Гаденыш… Тварь! Ублюдок! — брызгая слюной, заорал Круглов.
Какое-то время он стоял, обхватив голову руками, потом пошел, почти побежал, к милицейской машине. Заурчал двигатель, машина сорвалась с места и умчалась.
Москва. Съемная квартира.
>«Хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности
Валера трезвонил в дверь минут пятнадцать. Ногами не колотил — бесполезно. И так понятно, что хозяина нет дома. Он всегда открывал дверь после первого звонка — будто знал о посетителе еще до того, как тот прикоснется к кнопке. Валера прислонился спиной к двери и незаметно для себя заснул.
Убедившись, что все для решающей части его замысла готово, писатель отправился домой. Когда он уже поднимался по лестнице, обнаружилось, что у его двери спит, свернувшись калачиком, лидер группы «Пьяный Минотавр».
Ах, как не вовремя!..
Или наоборот — самое время?.. Что ж, скорее второе. Путь сам решил, что «хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности.
Властелин чужих судеб минуту постоял над Валерой, продумывая последовательность действий. Хуже всего то, что его новая игрушка — бамбуковая трубочка с маленькими стрелами — осталась в квартире. Иначе бы все было еще проще. Но — не беда!.. Он наклонился и тронул спящего за плечо.
— Тесеюшка-а!..
— Отвали! — отозвался музыкант сквозь сон.
— Вставай, зайчик, уже утро. Все хорошие детки пошли в школу…
Валера приоткрыл один глаз, потом дернулся и выпучил оба.
— Вы… я здесь, чтобы… я хочу узнать!..
— И тебя с добрым утром! — сказал Чугунов. — Дашь мне пройти в квартиру?
— А, да… зачем?!
— Я там живу.
Музыкант поднялся и посмотрел на соседа совершенно ошалелыми глазами. Чугунов, сохраняя на лице маску добродушия, немного повозился с замком и открыл дверь.