— Стараюсь приспособиться.
— Да и насчет разных непристойных историй ты тоже любитель…
— Приспосабливаюсь, — повторил Пьерсон со своей девической улыбкой.
— Что это нынче с попами поделалось? Или это ты один такой?
— И они и я.
— Вот иезуит-то!
— Удивительное дело, — проговорил Пьерсон, — стоит сказать правду, и тебя сразу обзывают иезуитом.
Александр кружил вокруг Майа, как огромная встревоженная наседка вокруг своего захиревшего цыпленка.
— Да сядь ты, черт! — сказал Майа, не подымая головы.
Александр сел, положил ладони себе на колени и выпрямил стан.
— Так вот что происходит! — сказал он. — Мосье опаздывает на час, мосье пропускает свою очередь идти за водой. А когда мосье возвращается, мосье еще меня же и кроет!
Прошла минута в молчании, прежде чем Александр снова заговорил.
— Хочешь, я сварю тебе немножко кофе?
— Нет, не хочу.
— А вина хочешь?
— Пожалуйста.
Александр встал и принес свою кружку, ополоснул ее в баке с водой, налил вина и протянул Майа. Майа одним духом осушил кружку. Александр ополоснул ее и снова повесил на гвоздик, вбитый в дверь фургона.
— Все-таки сварю тебе немножко кофе.
Он взял полешко, подбросил его в костер и, опустившись на колени, стал раздувать огонь. Вокруг него тучей взлетела зола, и он закашлялся.
— Александр, — сказал Майа, — все-таки ты шикарный малый.
Александр поднял голову и оскорбленно поглядел на Майа.
— Шикарный? — буркнул он. — Да что это тебя разобрало? С ума сошел, что ли? Шикарный, говоришь? Шикарный? Сейчас я тебе покажу, какой я шикарный!
И снова стал дуть на огонь. Его курчавая борода касалась земли.
— А знаешь, что Дьери ушел?
— Знаю.
— И Пино тоже. Бедняга Пино, уж до чего ему было стыдно объявлять мне эту новость. Славный он все-таки парень, Пино. Он и его пулемет!… Нравился мне он очень, этот самый Пино: смотришь на него, и так тебе и кажется, что он не живой человек, а мультипликация.
Майа поднял голову.
— Отвяжись от меня со своим Пино и его пулеметом.
— Ладно, — сказал Александр и вдруг яростно добавил: — Значит, теперь уж запрещается здесь разговаривать?
— А на меня кофе не хватит? — спросил Пьерсон. — Я с удовольствием выпил бы чашечку.
— Через десять минут будет готово, аббат. Я на троих сварю.
— Чудесно, — сказал, Пьерсон, поднимаясь с земли. — Схожу-ка я пока, может, узнаю какие новости.
— Иди, а главное, попытайся узнать на этот раз, когда именно фрицы придут, час в час.
— И даже минута в минуту, — бросил Пьерсон через плечо.
Майа поднялся и пересел на место Пьерсона. Александр по-прежнему раздувал костер. И время от времени поглядывал на своего дружка. Майа сидел не шевелясь, упершись ладонями в колени. Он не курил. Глядел куда-то вдаль пустыми, невидящими глазами.