— Подумаешь! У нас туберкулезного прописали, а мы не пускаем.
— Так, или ключ, или я прихожу с участковым.
— Бери, — достала она из заднего кармана джинсов ключ. — Уже и пошутить нельзя.
— Стукну, что ты проституток держишь, тебя саму выселят.
— Не стукнешь, — ухмыльнулась Марина. — На проституток ни у кого рука не поднимется.
Она, конечно, была стерва, но рассуждала вполне здраво.
— А что за туберкулезный на кухне шьется?
— Из заключения вышел. Куда-то ведь надо прописать, решили к нам. У нас ведь полно пустых комнат. Слушай, у тебя нет человека, чтоб пришил его? Я заплачу.
— Я этих твоих шуток не понимаю, — сказал я. — В доме напротив работаю.
— А там суд, — снова ухмыльнулась Марина. — Они убийц каждый день на заседания привозят. Можно договориться с любым из них.
— У нас напротив сначала издательство, а потом уже суд. Как это тебя до сих пор не посадили…
— Не дождешься! — расхохоталась Марина. — Ладно, некогда мне с тобой лясы точить. Жалко, что ты не хочешь договариваться.
С такими, как Марина, я действительно договариваться не хотел и не умел.
Но и посвящать Белугина в свои квартирные передряги тоже не имело смысла.
— Особняк построил? — спросил я.
— Какой особняк? — покосился на меня Белугин.
— Ну, какой… Как у Балбесова, например.
— Сейчас не до особняков, — тяжело вздохнул Владимир Ильич. — Вон сколько народу перемёрло: Славка, Сашка, Серега… И все, заметь, молодые.
— Так ведь бизнесмены, — тоже вздохнул я. — Сам говорил: удел избранных. Но ты лично не пропадешь. Медальеры во все времена хорошо жили.
Владимир Ильич испытующе посмотрел на меня. Он не мог понять, насколько глубоко я погружен в тему.
— Ладно, — сказал он. — Что слышно во Внукове?
— А что Внуково, — пожал я плечами. — живем. Провели газ, пристройки соорудили. У Бочаренко она намного больше, чем у меня.
— У него Маринка богатая, — сказал Белугин. — Слушай, твою коммуналку еще не расселяют?
Я поразился его проницательности. Все-таки не зря он стал бизнесменом.
— Началось, — кивнул я. — Какие-то маклеры с брокерами появились.
— Так ведь центр города, — назидательно поднял вверх указательный палец Белугин. — Смотри не продешеви.
Вокруг нашей одиннадцатикомнатной коммуналки действительно началась суета. Соседки ничего мне не говорили, но шила в мешке не утаишь. И в конце концов маклерша сама вышла на меня.
— Что вы хотите за свою комнату? — спросила она.
— Квартиру, — сказал я.
— Какую? Где? — терпеливо допытывалась она.
— Ну, какую… Трехкомнатную все равно не дадите. Район — метро «Юго-западная».
— Дорогой район, — вздохнула она. — И мы не даем, а покупаем. Вы здесь один прописан, значит, и квартира однокомнатная. Ладно, будем искать.