— Так кто все-таки покупает нашу квартиру? — спросил я маклершу при следующей встрече.
— Не знаю, — спрятала она глаза.
«Врет», — понял я.
— Все равно ведь узнаю.
Татьяна зыркнула по сторонам, вздохнула, притянула меня к себе и жарко дохнула в ухо:
— Березовский.
Вот это было похоже на правду. Никто другой одиннадцатикомнатную квартиру с дырами в потолке потянуть не мог, только секретарь Совета безопасности.
— Пусть берет, — сказал я, — богачам тоже жить надо. А у нас и суд, и казино, и Кремль рядом. Хорошее место.
— Вам бы только смеяться, — осуждающе взглянула на меня Татьяна, — а я уже с ног сбилась. Поедем завтра квартиру на Волгина смотреть.
Вот так, потихоньку-полегоньку, я и отправился из центра на запад столицы. Но это был типичный маршрут для большинства москвичей. Страна медленно, но верно переваливалась на рельсы капитализма. Советские рельсы уперлись в тупик, теперь надо было как следует потрястись на капиталистических ухабах.
— Паркет забирать будешь? — спросил Белугин, когда я сказал ему о переезде.
— Какой паркет? — опешил я.
— У тебя же квартира старая, значит, и паркет наборный, — растолковал Владимир Ильич. — Если забирать не хочешь, продай. У нас же рынок.
Я понял, что медальеры все же сильно отличаются от писателей.
— А что, и возьму, — сказал Васильев, когда я ему заикнулся о паркете. — Бесплатно, конечно.
— Бери, — махнул я рукой.
Я знал, что бизнесмен из меня не получится ни при каких обстоятельствах, поэтому легко мирился с материальными потерями.
Впрочем, в России действовали законы, отличные от западных. В ней, например, везло дуракам, и в строгом соответствии с этим постулатом нам на голову упала машина.
По какому-то немыслимому бартеру Алене на работе выделили автомобиль.
— Как лучшему редактору? — уточнил я.
— Наверное, — пожала она плечами.
Я в бартерах ничего не понимал и не сильно удивился, что за пару вагонов с книгами издательство получило от ВАЗа несколько машин.
— Когда едем получать? — спросил я.
— Завтра, — сказала жена.
— Куда?
— В Яхрому.
Ну что ж, в Яхрому так в Яхрому. Хорошо уже, что не в Набережные Челны.
В Яхрому мы поехали на машине Леонида, брата Алены. Перед тем как в нее сесть, я положил в сумку Книгу рекордов Гиннесса, только что вышедшую в издательстве Алены.
В техцентре было полно народу. На обозрение там была выставлена красная «пятерка». В наших документах тоже значилась «пятерка».
— Будем брать эту? — спросила жена.
Она мало что понимала в машинах, но в ее словах я уловил легкий оттенок презрения.
— Сейчас, — сказал я.
Я подошел к мужику, который был здесь кем-то вроде бригадира. Он беседовал с покупателями и время от времени выгонял из ворот отобранные машины.