— Он у твоей мамы. У ней, в черном пакете, ты найдешь свидетельство о моей смерти, свидетельства о смерти моих лжеродителей, другие бумаги, избавляющие тебя от необходимости объяснять кому-либо наше исчезновение. Там же мои трудовые сбережения в рублях — они настоящие — и несколько папирусов об Атлантиде из сгоревшей Александрийской библиотеки — мы их восстановили из хронопепла. Если хочешь, сдай их куда следует. Денег, полученных за папирусы, вам с Сашкой хватит надолго, если ты их не пропьешь с дружками.
Любаша закрыла лицо руками и отвернулась. Плечи се затряслись, словно в лихорадке.
— Слушай, Любаша, — разволновался Сидоров. — Не шути так…
— Я все сказала, Ваня. Через минуту они выключат генератор пси-поля. Плазметяне не могут любить, им незнакомо это чувство. Я — несчастное исключение. Наверное, меня будут лечить от этого, но я никогда не смогу забыть Сашку и тебя. Прощай.
Любаша поцеловала Ивана Ивановича, резко встала и решительно подошла к окну.
— Любаш, — вскочил взволнованный Сидоров, — я все же вызову врача. Ты только не волнуйся.
Слова его застряли в горле. За окном что-то полыхнуло, озарив комнату призрачным красным светом. Любаша неестественно передернулась, засветилась, как раскаленная в печи поковка, и через секунду превратилась в шаровую молнию почти метрового диаметра.
Волосы на голове Ивана Ивановича непривычно зашевелились, оголив тщательно зализанную остатками былой шевелюры пролысину на затылке, Бывшая Любаша сделала круг по залу, мигнула и вылетела в открытое окно. В комнате еще некоторое время стоял запах озона.
Ошарашенный и потрясенный Сидоров онемел и прирос к полу. Опомнившись, он бросился к окну.
В утренней зорьке над городом, быстро набирая скорость, уносилась на восток летающая тарелка — последний НЛО плазметян.
Через минуту исчезла и она.
Познакомился я с ним совершенно случайно на одной из планет не то системы омеги Рыбы, не то тау Пегаса — вечно их путаю. Вообще-то я не специалист по контактам, шофер я. И круг моих контактов чаще всего кладовщиками ограничивается: принял груз — распишись, погрузил — я распишусь.
В тот раз, как сейчас помню, вез я с Земли в туманность Андромеды пломбир марочный, бананы свежие и пи-мезоны консервированные — все скоропортящееся.
Ясное дело, гнал свой старенький сверхсветовик, как мог, на всю железку. И надо же было случиться такому: полетел у моего драндулета стабилизатор тахионов! Что делать? Хоть плачь! Пропадет груз — премиальных лишат.
Да что премиальные! На собственную свадьбу опоздаю!
— В анабиозную ванну лезть придется — на досветовой скорости сколько тысяч лет ползти?