— Я не знаю, почему, Кэтти. Может быть, они не считают его достаточно важным в эту минуту, не придают ему большого значения в этой ситуации.
Хотя он был достаточно важен. Даже Джейсон не отрицал этого. Счастье Джейн, сама ее жизнь были разрушены, и никто, включая Джейсона, не считали это маловажным.
— Не делай для меня заказ. Я не поеду.
Он положил трубку:
— Но ты должна поехать. Они наши друзья, мы нужны им сейчас оба.
— Сесиллия мне больше не подруга. Я положу конец этой дружбе.
— А Джейн? А Генри? Он тоже наш друг.
Я поняла, что Джейсон окончательно решил уехать до того, как Сесиллия позвонит еще раз.
— Ты поезжай, а я не могу, — твердо сказала я. — Через два дня представление у Мэган. Я должна помочь ей подготовиться, и один из нас, по крайней мере, должен находиться в зале. Это для нас важнее, Джейсон.
После того как Джейсон отправился в аэропорт в то утро, я села у телефона, зная, что должна позвонить Джейн, но делала это через силу. Это было похоже на то, как приходится успокаивать кого-то после смерти любимого: никогда не знаешь, что сказать, и тяготишься моментом. Может быть, случай со смертью даже легче переносится. По крайней мере, когда умирает человек, у его близких нет недоумения, недосказанности; больно, но все предельно ясно.
Я набрала номер — линия оказалась занята, и я была благодарна за эту временную отсрочку, но, когда через несколько минут я снова набрала номер, Джейн ответила.
— Джейн, дорогая, это Кэтти.
— Кэтти, ты, наверно, слышала.
— Да, Генри звонил. Ах, Джейн, я так сожалею.
— Да. Что же нам делать сейчас? Генри закрыл съемки фильма.
Она разрыдалась:
— Кажется, Джо навсегда выброшен из кинематографа.
Я была ошеломлена и стояла онемевшая.
— Это она виновата, мерзкая сука! Она все разрушила!
Пока Джейн кричала, я пыталась разобраться со своими мыслями. Она кричала не потому, что ее предали, а потому, что с кино было покончено, потому что Джо упустил самый надежный шанс на карьеру в кино. И она обвиняла во всем Сесиллию. Я была взбешена! Если женщина не перестала быть женщиной, она должна знать себе цену, она должна иметь силы, мужество и чувство собственного достоинства. И она должна требовать к себе соответствующего отношения. А если этого нет, то это не настоящая женщина — это ничтожество.
Джейн превратилась в ничтожество. Она была бы удовлетворена, если бы фильм был все-таки завершен. Ей было достаточно обвинить Сесиллию, а с Джо ограничиться взаимными упреками. Джейн совсем не интересовало, что ее предали, ею пренебрегли.
Что я могла ей сказать? Кто больше обязан Джейн: Сесиллия? Джо?