— Да, — быстро ответила она. — Знаю. Но теперь все так изменилось. Ты станешь хозяином всего, что принадлежало отцу. Будешь ли ты любить меня и дальше, как прежде? Будешь ли так же добр ко мне, как был он?
— Я просто не смогу относиться к тебе по-другому.
— Обещания даются легко, — от страха ее голос стал неприятно скрипучим. — Но едва богатство и власть попадают в руки мужчин, они так меняются. Все! Все! Я не раз видела, как это происходит. Это случилось с моим отцом, потом — с братом. Я была благодарна судьбе, что мой муж оказался другим человеком. Все годы, что я прожила с ним, я была счастлива и не уставала благодарить небо, что оно избавило меня от опеки брата. Как я могу поверить тебе на слово?
Василий никак не мог понять беспокойства Персеи. Естественно, выходя замуж за Игнатия, она принесла с собой в дом неплохое приданое и к тому же имела право на значительную часть наследства. Какую власть он мог иметь над этой женщиной, для юноши это оставалось загадкой. Он решил поговорить с Квинтием. Римлянин был молодым человеком, но все знали его как способного и умного, даже Игнатий как-то обронил:
— Этот юноша знает больше, чем все мы, вместе взятые! Иногда мне кажется, что он знает все!
Квинтий всегда был занят важными делами, ему было некогда обращать особенное внимание на Василия с его мечтами и художественными штудиями, но они давно испытывали друг к другу какую-то нежную взаимную симпатию.
Обычно секретарь работал в маленькой клетушке, дверь из которой вела в круглый зал, где Игнатий проводил совещания с торговцами. И на этот раз Василий нашел Квинтия именно тут. У стены из голого камня стоял стеллаж, заваленный невообразимым количеством бумаг, рулонов папируса и документов. Все было на первый взгляд как обычно, но Василий по-настоящему поразился. Впервые за все эти годы Квинтий сидел за пустым мраморном столом и ничего не делал! Квинтий ничего не делал! Он праздно сидел за столом! Как выяснилось, сюрпризы на этом не закончились. В глазах секретаря Василий прочитал те же неуверенность и страх, что были написаны на лице его матери.
— И ты тоже? — воскликнул он. — Неужели я так плох? Так опасен? Я только что говорил с матерью, которая уверена, что я на днях превращусь в тирана. Ты, очевидно, согласен с ней и разделяешь ее опасения?
— Не понимаю, почему тебя это удивляет? — ответил Квинтий. — Разве ты не знаешь, какой удел предназначает вдовам Закон двенадцати таблиц? Они ведь становятся совершенно бесправными после смерти мужа. Даже если вдова имеет право на долю наследства, эти деньги переходят ее опекуну. Главой семьи и хозяином теперь становишься ты, а значит, ты и будешь этим опекуном. Кстати, опекун может забрать долю наследства вдовы и использовать ее, как пожелает. Он может запретить вдове еще раз выйти замуж или, напротив, заставить ее принять предложение человека, который его устраивает. Ого еще что! Я слышал, что в странах Востока вдов сжигают вместе с их покойными мужьями. Обычай, конечно, варварский, но иногда я спрашиваю себя — намного ли человечнее наши законы?