Единственным утешением для него было только то, что, поговорив с дочерью, он очистил свою душу перед аллахом.
А дочь, подняв к небу свои невидящие глаза, молилась:
— Дай мне возможность увидеть белый свет, свет солнца и луны, зелень садов и краски цветов! Неужели ты так беспомощен и не можешь облегчить мои страдания? Зачем же тогда люди пять раз в день молятся тебе?
Беседа учителя с отцом зажгла в ней веру в силу образованного человека. «Нет, Наджиб-саид должен быть прав. Он все знает, все понимает, он учитель», — думала она.
Амаль было пятнадцать лет, когда она во время сбора урожая тутовых ягод сорвалась с дерева и ударилась головой о землю.
День ото дня она видела все хуже и хуже и, наконец, совсем потеряла зрение. Никто не знал, как помочь бедной девушке. Деревенские знахарки лечили ее травами, молитвами и заклинаниями. Саид то молился у могилы святого Хазрата, то сидел у постели больной дочери и просил у неба милости. Он отрывал от себя последний грош на жертвоприношения, кормил голодных, а сам голодал, смазывал глаза дочери святой глиной. Он купил ее у муллы Башира, вернувшегося из Мекки. Но судьба оставалась жестокой, и никто не смог облегчить участь Амаль.
С тех пор прошло пять лет. Девушка свыклась с мыслью, что, видимо, так угодно всевышнему… Он один определяет судьбу людей. Оставалось только терпеть и смириться с тьмой.
— Может быть, — утешал дочь Саид, — взамен твоим мукам и страданиям в этом мире ты получишь радость и просветление на том свете.
После появления Надира Амаль не желала больше ждать счастья на том свете. Молодое сердце, полное сил, стремилось к солнцу и свету, к свободе и счастью.
Кромешная тьма и тишина вокруг. Где-то раздается плач шакалов. Ветер изредка залетает в хибарку, поднимает густую пыль с черных, закопченных стен и, понатешившись с горящей лампой, опять через отверстие в крыше улетает в ночной простор. Посреди лачуги на мангале[12] ярко пылает древесный уголь. У огня, на мягком маленьком матрасике, скрестив ноги, сидит старуха с худым лицом и черными блестящими зубами[13]. Она слушает Биби, время от времени отрывает взгляд от огня и задумчиво смотрит на Надира. Губы ее что-то беспрерывно шепчут.
Терпеливо выслушав Биби, колдунья недовольно пробубнила:
— Все вы равны, что бедные, что богатые. Только в беде и находите ко мне тропинку. — И, воздев руки кверху, проговорила: — Аллах, ты милостив ко мне! — повернулась к Биби, заговорила с укором: — Зачем ты привела своего сына насильно? Он не верит в силу моего духа?
Биби страдальчески взглянула на Надира.