— Мы к вам, дорогой Саид! — окликнул его Гулам.
Саид остановился. От душившей его злобы он не смог, как всегда, учтиво ответить на их приветствие и только сухо кивнул головой.
— Что, уж не хуже ли Амаль? — спросил обеспокоенно учитель.
— Нет, нет. Мне стало тесно в этом саду! — ответил Саид с дрожью в голосе. Учитель и лекарь переглянулись. — Хан-саиб торопит со свадьбой и грозит… Хотя он и согласился отложить свадьбу еще на несколько дней.
— Ага, согласился! — торжествующе воскликнул лекарь.
— А что остается ему делать!.. Хан-саиб не глупый человек и знает, что такой орех не так-то легко разгрызть, — заметил учитель и, посмотрев на Саида, спросил: — Не так ли?
Садовник покраснел. Почему аллах не послал ему сына?! Тогда он не знал бы унижений, которые ему приходится сейчас испытывать! Горячо любя дочь, Саид никогда не пытался проникнуть в ее душевный мир. И даже мысли не допускал, что она может когда-нибудь полюбить. Он и теперь не догадывался, что любовь ярким факелом освещает душу его дочери. Не знал он, что Надир приходил к ней и она благодарит судьбу за эту встречу.
И теперь Амаль ждала его. С утра открыв двери лачуги, она с волнением и тревогой прислушивалась к каждому шороху, ловила малейшие звуки. Неужели не придет, побоится рискнуть? Нет, не может быть!.. Он самый храбрый, самый смелый в Лагмане!
А время шло. Давно уже ушла Биби, ни слова не сказав о Надире. «Почему она сегодня так неразговорчива? Неужели он ничего не сказал ей о нашей встрече? А может, его поймали, избили и отвели в тюрьму? И она это скрывает от меня?» — терзалась Амаль. Как она хотела бы сейчас вернуть время, когда она не думала ни о любви, ни о счастье!
Вдруг со двора донеслись чьи-то шаги. Амаль встрепенулась: «Идет!..» Он, ее Надир! Она поднялась, чтобы встретить его у порога. И как велико было ее огорчение, когда вместо Надира она услышала голос отца. Заплакав от досады, она упала на постель.
Оставив учителя у входа, Саид вошел к Амаль вместе с лекарем.
— Око мое, к нам пожаловал табиб-саиб. Он хочет осмотреть тебя.
Амаль закрыла лицо одеялом.
— Мне уже немного легче… — донесся из-под одеяла ее голос.
— Ты, доченька, не стесняйся, ведь мы уже знакомы, я только послушаю пульс, — проговорил лекарь.
— Нет, нет… Я, саиб, чувствую себя хорошо, я не хочу, чтобы меня осматривали…
Сопротивления Амаль заставили войти Наджиб-саиба.
— Ну зачем ты капризничаешь, Амаль? — строго заговорил он. — Надир был у меня, просил моей помощи. Я обещал ему навестить тебя с Гулам-саибом.
«Значит, он жив, он на свободе! — возликовало в душе у Амаль. — И даже сам попросил их прийти к ней! Ну, конечно же, она согласна!»