— Аллочка по сетке вам их вычислит на раз, два, три. — И как воспитанный человек заботливо поинтересовался: — Ну а как вообще поживаете? Как здоровье, семья?
— Извини, Вадик, тороплюсь. И тебе, полагаю, не до ностальгических разговоров. Ясно и без слов: я в полном ажуре, да и у тебя все тип-топ.
— Ох и непросто было в те годы над вами начальником работать! — со смешком проводил его до двери Вадим Борисович Доброхотов. Поручкались.
В предбаннике Спиридонов объявил Аллочке:
— А у нас с тобой, дочка, непыльная работенка наклюнулась.
Через два часа он, удовлетворенно помахивая заполненным кейсом, направился к метро «ВДНХ». Такси брать не хотелось, хотелось пройтись пешочком хоженым-перехоженым путем мимо пруда, мимо церкви, мимо усадьбы… У дома Королева его нагнал гражданин лет под шестьдесят. Восторженно поздоровался, пристроился. Быстро заговорил, рассчитывая на сочувствие, совместное переживание и гражданскую солидарность.
— Разве теперь информация, Александр Иванович? Сплетни, грязное белье, циничное подражание пресловутому Херсту, который утверждал, что хорошая новость — это не новость. Вот и приходится советскому зрителю…
— Российскому, — поправил Спиридонов. Узнал он гражданина, некто Лавриков на письмах трудящихся сидел и, говорили, постукивал.
— Все от тоски по тем нашим временам. — Гражданин Лавриков грустно улыбнулся. — Конечно, российским. Им, этим зрителям, достаются только скандалы, разборки, бандитские нападения и катастрофы в таком навороте, что жить не хочется. А помните, какая программа при незабвенном Юрии Александровиче Летунове была?
— Программу не помню, — холодно сказал Спиридонов. — А Летунов действительно для меня незабвенный. Он меня два раза увольнял.
Нет у Спиридонова тоски по прошлому. Грусть по прошедшей молодости иногда подкатывается. Что есть, то есть.
Дома, в остоженской квартире, его уже ждали званые гости. Варвара раскинула стол на скорую руку, и друзья-приятели баловались по интересам: нацеленные на серьезное дело Смирнов и Казарян сухинцом, Сырцов — малой толикой виски, а безответственный и ублажавший себя в связи с ранением Кузьминский — водочкой: полным стаканом.
— Судя по сияющему фейсу, принес, — догадался Казарян.
— Все принес? — сурово спросил Смирнов.
— Все, все. Переписал там у них. Сейчас покажу… — Спиридонов кинулся к своему роскошному видео, открыл кейс, но не успел вставить первую кассету, потому что был остановлен приказной репликой жены:
— Сначала умойся и поешь.
— А выпить? — для порядка спросил Спиридонов.
— Сначала поешь. А ну, на кухню!