Блестящая карьера Феофана Прокоповича служит иллюстрацией типичного для той эпохи привлечения в духовное ведомство империи выпускников Киевской академии, с культурной точки зрения — полуевропейцев. Петр I нуждался в них для обновления российской церкви, вестернизации общества в целом. Десятки, а затем и сотни православных иерархов уехали в Центральную Россию и заняли там высокие должности — от местоблюстителя патриаршего престола до епископов и полковых священников. Митрополита Димитрия Ростовского (в миру Данило Туптало, еще один киевлянин) даже канонизировали за его борьбу против старообрядцев. Эти люди помогли царю не только приблизить Россию к Западу, но и начать ее преобразование в национальное государство. Они заложили фундамент идеи России-Отечества и трактовки русского народа как общерусской нации, в которой украинцам (малороссиянам) будет отведена роль одной из составных частей.
Если высшему духовенству политика царя по укреплению самодержавия и государственного аппарата открыла новые и весьма выгодные перспективы, то на казацкой старшине реформы Петра сказались очень тяжело. Переход Мазепы на сторону шведов усилил желание царя растворить Украину в общеимперских структурах. Над Иваном Скоропадским, новым гетманом, маячил царский резидент (посланник). Столицу из лежавшего в руинах Батурина перенесли еще ближе к Москве — в Глухов. На землях Войска Запорожского теперь постоянно располагались части российской армии. Арестам подверглись члены семей тех, кто последовал за Мазепой в изгнание, их имущество конфисковали. Победа России в Северной войне в 1721 году принесла новые невзгоды. На следующий год гетман умер, и царь использовал это, чтобы лишить Украину правителя вообще, поручив заведовать ею Малороссийской коллегии. Коллегию возглавил назначенный им сановник. Казаки протестовали, ссылаясь на свои права, и отправили в Петербург делегацию — без толку. Глава оппозиционного течения, полковник Павел Полуботок, был арестован и умер на берегах Невы, в камере Петропавловской крепости.
Мазепа поставил на карту и проиграл не только свою судьбу, но и будущее государства, ради которого пошел на риск. Никому не известно, что стало бы с Войском Запорожским, если бы Карла XII не ранили перед Полтавской битвой, а казаки массово поддержали Мазепу. Но мы знаем, о какой Украине мечтали в окружении гетмана, — благодаря документу под названием “Договоры и постановленья прав и вольностей войсковых” (в латинском варианте: Pacta et Constitutiones…). Его преподнесли в Молдавии Филиппу Орлику, избранному эмигрантами гетманом после смерти Мазепы. Скоропадского, фактически назначенного Петром I, они законным вождем не признавали. “Договоры”, известные теперь на Украине под названием Конституции Орлика, нередко и воспринимают в качестве конституции — даже гордятся, что приняли ее раньше американской. На самом деле ближе всего к “Договорам”, видимо, условия, на которых сейм Речи Посполитой избирал короля. В тексте гетманскую власть пытались ограничить закреплением прав старшины и простых казаков, особенно запорожцев, что составляли немалую часть эмигрантов.