Дорога к дому Валентина Борисовича стала уже привычной, так что добрались на этот раз быстро. Погрузили тетку на санки – и волоком, поочередно впрягаясь, меняясь друг с другом, кое-как дотащили, дотолкали ее до дому. Под теткиным весом – не таким уж, собственно, большим! – санки проваливались глубоко в снег, и они все выбивались из сил. Наверное, лучше было бы привязать какую-нибудь плоскую деревяшку к теткиным лыжам и соорудить нечто наподобие волокуши, но теперь об этом поздно было думать. Сколько времени заняла дорога, Румия понятия не имела. Кажется, прошла вечность, прежде чем они оказались на пороге своего коттеджа.
Поздним вечером, стоя под тугими струями душа, Румия подумала, что эта прогулка парадоксальным образом сблизила их, сроднила куда больше, чем долгие годы общения, проживания бок о бок. Ей даже подумалось, что они стали настоящей семьей и больше не будут ссориться. Как выяснилось, последнее утверждение оказалось ошибочным.
Глава одиннадцатая. Одиннадцатое января. Ночь. Роберт
– Не надо, ну что ты! Из-за тетки расстроился? Да брось! Чего от нее еще ждать. Будто ты ее не знаешь, – произнесла дочь, с сочувствием глядя на него.
Роберт Ринатович смотрел на нее, сидящую теперь возле кровати, ощущал руку на своем плече и думал: есть вещи, которые нельзя носить в себе. За которые невозможно оправдаться. Удивительно, как ему удавалось делать то и другое так долго.
Да, ему было плохо, очень плохо в эти минуты, но виновата в том была отнюдь не сестра.
Что и говорить, вчера Римма нанесла ему сокрушительный удар. Произойди такое каких-то две недели назад, этот удар сбил бы его с ног. Однако сейчас Роберт Ринатович знал: ничто не может его уничтожить, потому что он уже уничтожен. Сознание собственной вины, страшной вины и ошибки навалилось с такой силой, что трудно было дышать. И жить – трудно.
Старик никак не мог уместить в голове: как он мог столько лет находить для себя оправдания? Почему осмеливался оставаться на этом свете так долго после всего, что натворил? Как могло получиться, что он даже вполне искренне забывал о содеянном?
Между тем дочь продолжала успокаивать его, думая, что он огорчен ссорой с сестрой.
– Не обращай внимания, – говорила Регина, – и вообще, все это было так давно. Не понимаю, зачем ей понадобилось вспоминать об этом, вытаскивать на свет божий.
Дотащив до дома Римму, ужинали они около полуночи. Собрались в гостиной – Регина (никак не шло с языка чужое имя «Румия»!) с Розой сделали каждому бутерброды, налили чаю. На большее сил не хватило, да и аппетита особого не было. Спать – вот чего действительно хотелось.