– Как ты, Евсей Щаславыч?
– Ой, и тяжко мне, Егорша!
– Понимаю. Поклажу-то не проиграл случаем?
Купец встрепенулся.
– Не-е! Слава богу! – Вылезая, размашисто перекрестился византийским крестным знамением. – Уже научен раз, теперь шалишь, не уговоришь!
– И то хорошо. Где наши? Утро на дворе, собираться пора.
– Ох, плохо мне!
Егор по одному собирал попутчиков по холодным помещениям старого замка. Не всем свезло. Двоих живыми не досчитался. Старшего охраны и одного ездового. Видно темнота у обоих на душе была, вот черти и прибрали, только хладную оболочку людскую и оставили. Сносил и живых и мертвых в главную залу, где уже пылали дрова в камине.
В одной из комнат Лиходеев задержался. Из большого мутного зеркала на него пялилась знакомая рожа с рогами. Асмодей, зараза!
– Чего вылупился, знакомец? – Нейтрально спросил Лихой.
Черт подмигнул.
– Не серчай, Лихой. Наше дело такое – пакостить людям, мешать жить, искушать, морок насылать, подстрекать к татьбе, самоубивству, красть. Профессия такая. Вот ты воин. И что? Людей пачками в мир иной направляешь. Тебя порицают? Нет. Работа такая. Вот и у меня тоже.
– Ну а с заказом как же?
– А что заказ? Кто ж знал, что у тебя защита от одного из ваших главных богов поставлена? Лихой, я же не самоубийца! Вот пусть Ксения сама и постарается, раз умная такая. А мы со стороны за рюмочкой понаблюдаем, кто кого из вас изведет. Прощевай.
Никто не знает наперед,
Кого и с кем судьба сведет:
Кто будет друг, кто будет враг,
А кто знакомый, просто так…
Кто осчастливит, кто предаст,
Кто отберет, кто все отдаст.
Кто пожалеет дел и слов,
А кто разделит хлеб и кров…
Вячеслав Урюпин
В Ярильский погост въезжали уже затемно. У самой брамы пришлось всему каравану принять правее и стопорнуть движение. Из широко открытых ворот попарно выезжала воинская колонна. Лиходеев слез с саней в снег взглядом провожал отъезжающих, профессионально считая по головам. Куда на ночь-то? В промежутке военных, запряженный тройкой каурых рысаков, скользил по снегу возок поставленный на полозья. Ездовой посвистывая, с выкриком, «А ну пошли!», легонько стеганул вожжами по крупам животных.
«Ба-а! Знакомые все лица!», – Егор с удивлением рассмотрел красивую византийку, восседавшую в расписном возке Курского князя, укутанную волчьей полостью. – «Опоздал!».
С божьей помощью, наконец и они въехали под сень воинской защиты, то бишь, попали внутрь городища. Что либо сказать про погост Лиходеев не мог, уже на самом въезде были видны отметины от недавних боев. Ворота не плотно закрывались, выщерблены и вмятины на полотнах створ. Ночь на дворе, завтра разберется.