— Так значит, ты не ведьма… — охнув, протянул Ник.
Девочка посмотрела на него своими круглыми и блестящими, словно бусинки, глазами, и криво улыбнулась. Она по-прежнему походила на гоблина, но теперь это был хорошенький гоблин, и Ник подумал, что ей вовсе не нужна была магия для привлечения внимания Соломона Поррита — с такой-то улыбкой!
— Чушь какая! Конечно, я была ведьмой. Они в этом убедились, когда отвязали меня от позорного стула и растянули на траве, мертвую на девять десятых, всю с головы до ног в ряске и какой-то вонючей дряни из пруда. Я закатила глаза и прокляла всех и каждого, кто тем утром был на деревенском лугу, чтобы никто из них не обрел покоя в могиле. Я сама удивилась, как, оказывается, легко проклинать. Это как в танце, когда ты и музыки такой слыхом не слыхивал, а ноги сами пускаются в пляс, и в итоге ты веселишься до утра.
Девочка встала, закружилась, вскинула ногу, голая ступня мелькнула в лунном свете.
— Вот так я прокляла их своим последним хрипом, в котором клокотала вода из пруда. А потом умерла. Эти люди жгли мое тело прямо там, на лугу, пока оно не стало черным, как угли, а потом бросили его в яму в земле горшечника, даже не поставив камня с моим именем.
После этих слов девочка умолкла, и на мгновение вид у нее сделался тоскливым.
— И что, кого-нибудь из них похоронили на этом кладбище? — осведомился Ник.
— Никого, — подмигнула девочка, — В следующую субботу, после того как они утопили и сожгли меня, господину Поррингеру доставили ковер — отлично вытканный, из самого Лондона! Но оказалось, что ковер состоял не только из прочной и качественной шерсти — он нес с собой чуму. В воскресенье пятеро из них уже кашляли кровью, и кожа их сделалась черной, как у меня после костра. Неделю спустя чумой заразилась почти вся деревня, трупы беспорядочно побросали в чумную яму, которую вырыли за городом.
— И что, все жители деревни умерли?
Девочка пожала плечами.
— Все, кто смотрел, как меня топили и жгли. Как твоя нога?
— Лучше, — сказал Ник, — Спасибо.
Он медленно поднялся, спустился, прихрамывая, с кучи травы и прислонился к железной ограде.
— Так ты с самого начала была ведьмой? — поинтересовался он. — В смысле — до того, как прокляла их всех?
— Можно подумать, — фыркнув, отозвалась девочка, — нужна была магия для того, чтобы Соломон Поррит стал ошиваться вокруг моей хижины.
Ник решил, что это вовсе не ответ на его вопрос, и предпочел перейти на другую тему.
— Как твое имя? — спросил он.
— У меня нет надгробия, — напомнила девочка, поджав губы, — И имя может быть любым. Верно?