Ивана передёрнуло. И соврать было невозможно. Антон всегда знал, когда Иван врёт ему.
— Хватит надо мною издеваться! Не знаю, почему это доставляет тебе удовольствие! Нет. Я же чётко сформулировал: видел тело. Осмотрел. Уже после вскрытия. Ты же сам видел в файлах описание. Никто не будет меня специально дожидаться. Меня судмедэксперт и пустил-то по просьбе Создателя. Ну и всё мне рассказал про то да сё, и органы, и прочее. Ничего такого, чего бы не было отражено в протоколе. Всё как по учебному руководству.
— Это-то и смущает, Ватсон. — На мгновение скривился Антон, снова обхватив рукой подбородок. Как делал всегда в моменты концентрации мышления.
— Чего это я — Ватсон?
— Потому что ты не Шерлок. Ты его хоть потрогал?
— Кого?!
— Судмедэксперта, блин! Труп Васильева!
— Антон! Хорош ёрничать! Мёртвые заслуживают мало-мальски почтительного отношения.
— Мертвые заслуживают утилизации по нормам санэпида. А почтительного отношения заслуживают их прижизненные деяния. Если заслуживают, конечно.
Товарищ продолжал сверлить Ивана взглядом.
— Да потрогал, потрогал я его! Для того, чтобы понять, что человек окончательно и бесповоротно мёртв — совершенно не обязательно присутствовать на его потрошении. Или трогать. Но я — потрогал! И даже осмотрел! Тело было одной температуры с окружающей средой. И rigor mortis[1] и livor mortis[2] присутствовали!
— Окоченение можно имитировать фармакологическими агентами. Трупные пятна легко изобразить.
— Кому это нужно?! И, прости, что я опять — но зачем?! — Закричал Иван, вцепившись себе в волосы.
— Я так. В качестве гипотезы.
— А что ты там всё читаешь? — Иван подошёл к другу и заглянул в монитор. — Это… Это… Это…
В глаза Ивана плескался ужас. Даже волосы стали дыбом.
— Это полицейская база данных. Её даже первоклассник ломанёт. Чего всполошился? — усмехнулся Антон.
— За нами же сейчас приедут. Группа захвата… — Иван в панике забегал по кухне, представляя кары, которые сейчас падут на их головы.
— Ага, на телегах.
Антон спокойно свернул окна и захлопнул лептоп.
— У них тоже ничего интересного. Покойный был настолько образцово-показательным гражданином, что совершенно некому и не за что было его убивать. А у полиционеров в работе столько дел, что им не до господина Васильева. И вообще, процент раскрываемости стремится к нулю. Разве кто сам откровенно запалится, подняв шумиху о пропавших. Вот поднял муж в ружьё все соцсети — точно сам жену и зарубил. А тут, на окраине, неизвестно почему — точно висяк. — Антон нахмурился. — Вот если бы Васильев числился пропавшим, а шумиху подняла жена, или Митрофанов, или Создатель… — Антон сделал Ивану страшные глаза.