– Итак, Васька, ты признался в том, что был наводчиком в банде Варехи. Но это меня не сильно интересует. Расскажи теперь про Оберюхтина.
– Человека, которого вы называете Оберюхтин, я знаю под фамилией Героев, – заученным тоном начал говорить вор.
– Когда ты с ним познакомился?
– А вот как с Шиповым, так и с ним.
– Весной этого года?
– Значится, да.
– Зачем он пришел к Автоклаве?
– Долю мою принес. Должок за хеврой накопился. А я решил с тюрьмы отстать, в другой город уехать. Саренка[26] и понадобилась.
– И как ты связался с хеврой?
– Пришел и попросил.
– В номера «Волга» пришел?
– Ага.
Шиллинг отвечал охотно, не задумываясь. Похоже, что в этой части рассказа он не врал.
– Как ты узнал, что банда из Соляной Воложки перебралась в город?
– Так от Шипова. Я у Клавы часто ночевал, он зашел и поведал.
– А почему, кстати, они из безопасного места в Казань переехали?
– Не знаю, ваше высокоблагородие. Готовили, видать, что-то. Так вы у них спросите.
– Спрошу. Давай снова к тебе вернемся. Значит, ты сдернул из арестного дома…
– Так точно.
– Как обычно уходил? За рублевину?
– Ага. Не говорить же смотрителю, что завтра он меня уж не увидит!
– И сразу направился в Козью слободку, к бабе?
– Нет, она поздно от акушерки приходит. Я, значит, в номера сначала. Вызвал Терентия на двор, объяснил. Хочу, значит, плейтовать, саренка нужна, а за вами уж две пеструшки[27]. Дайте Христа ради, позарез нужны. Он сказал, что сейчас денег нет, но вечером мне принесут.
– И Оберюхтин принес?
– Не Оберюхтин, Героев.
– Скажи, а почему такой серьезный человек, как Героев, тебе на другой конец города деньги ночью понес? Он же «иван», так?
– Пожалуй что «иван», – подумав, согласился Шиллинг.
– Ну и кто ты такой, чтобы «иван» тебе прислуживал?
Василий растерялся, но быстро нашелся:
– А… думаю я, ваше высокоблагородие, что к Клавке он шел. А деньги были только повод.
– Поясни.
– А чего яснее? Я плейтую, баба одна остается. Вот он и замыслил.
– И ты ему спустил такое?
– Ха! Ему попробуй не спусти… Опять же, я в бега, бабе без мужика скучно, почему ей не развлечься?
Лыков встал, зашел вору за спину и сильной затрещиной сбил его со стула на пол.
– Ой! За что?
– А за вранье.
Сыщик посадил арестованного обратно на стул, сел напротив и жестко сказал:
– Прекрати мне лгать. Рассказывай, как вы с Чайкиным и Комовым два года назад лазили в Богородицкий монастырь. Героев тогда с вами был?
– Ей-богу, ваше высокоблагородие! Не крал я тех икон, чем хотите поклянусь! Оговорил меня Комов. Вызовите его для очной ставки, я хоть в глаза его лживые плюну…