. В телевизоре, который никто не смотрел, бомбили какую-то страну, о которой мы больше ничего не знали.
Боб переключил канал.
— «Доктор Кто», — объяснил он Шугу. — Второй эпизод «Проклятия Пеладона». Там действуют ледяные воины, они на этом инопланетном сборище…
Я на минуту вышла из комнаты, а когда вернулась, они бились в какой-то метафизической истерике, трепыхаясь на ковре, как свежепойманные рыбы.
— Ух ты, — твердил Боб, — смысл жизни… это типа круто!
— Счаст-Лифф ли ты, — подхватил Шуг и широко развел руками, смахнув при этом жестянку с табаком, так что она улетела на другой конец комнаты.
К сожалению, Боб и Шуг настолько упоролись, что не смогли объяснить, в чем состоит их великое открытие. Боб отвлекся на кастрюльку, стоящую посреди ковра. В ней были остатки спагетти в томатном соусе, которые пропитанному кислотой мозгу Боба показались клубком змей. А когда глюки у него прошли и он перестал орать, они с Шугом начисто забыли открытую ими великую непостижимую тайну.
— Жопа, — сказал Боб, кое-как поднялся на ноги и стал беспомощно бродить по комнате, заглядывая в ящики и под подушки, словно смысл жизни был частью осязаемого мира.
К счастью, он наступил себе на шнурок и вспомнил, в чем же заключался смысл жизни. Боб и Шуг очень расстроились, что такую важную вещь так легко забыть, и некоторое время обсуждали, как лучше сохранить ее для вечности. В конце концов я сжалилась над ними и посоветовала ее записать.
— Запиши! — завопил Боб, хватаясь за руку Шуга, чтобы не упасть — так взволновало его это открытие.
Они оба решили, что записать — просто гениальное решение, почти такое же гениальное, как сам найденный ими смысл жизни. После долгих поисков Боб нашел обрывок бумаги в линейку и записал все, что нужно, — хотя и не без труда, поскольку каждая написанная им буква превращалась в мультипликационного человечка и убегала с бумаги. Наконец ему удалось укротить человечков и выстроить их в подобие связного текста. После долгой дискуссии решено было положить драгоценный клочок бумаги в конверт и поместить в ящик буфета, стоящего в гостиной.
Когда смысл жизни был наконец в безопасности, Шуг и Боб выпили за него — каждый взял по банке лагера «Теннент» с нарисованными девушками (Бобу больше всего нравилась та, которую звали Трейси).
— За нас, — с усилием объявил Шуг, — ибо кто подобен нам?
Боб, однако, отверг традиционный отзыв этого тоста — «Мало кто, и тех уж нет» — и стал напряженно искать свой собственный вариант. Он морщил лоб — было заметно, как усиленно он думает. Наконец он объявил с великой торжественностью и серьезностью: