Утром вместе с Зубарем они подошли к своему «объекту». Официально он назывался «полевой почтой 4567». Для них за этими цифрами раскрывалось мощное сооружение.
Железобетонный дот, или долговременная огневая точка, способная вместить, как это утверждал Герета, до батальона воинов, глубоко ушел в землю. Бойницы дота были еще пусты. Крестьяне и красноармейцы сбрасывали на его покрытие привезенную издалека на грузовиках и подводах землю. Другие строители маскировали дот, укладывая на бетоне тяжелые пласты зеленого дерна.
Из дота вылез краснощекий полковник и подошел к Зубарю и Журженко. Поздоровавшись, он похвалил капитана:
— Воду подвели хорошо, молодцы твои ребята. Ну, а как же будет с кранами?
— Задерживает Львов. Третью шифровку послали, а они молчат.
— Поезжай сам. Немедленно поезжай! Ты же понимаешь, дороса каждая минута, а у тебя во Львове полно знакомых!
— Съезжу,— согласился Журженко.— Дайте приказ, чтобы выписали командировочное предписание.
— Поехали в штаб! — заторопился полковник.
* * *
Штаб укрепленного района располагался в соседнем селе Нижние Перетоки. Когда они возвращались оттуда, Зубарь заметил впереди на проселочной дороге девушку. Она легко шагала с плетеной корзинкой в руке, приминая пыль белыми сандалетами. Золотистые волосы были повязаны газовым платочком, короткое платье из шотландки обнажало длинные загорелые ноги.
— Не узнаете эту принцессу, капитан? — спросил Зубарь.
— Что-то не узнаю. Кто это?
— Подружка вашей поповны! Догнать и перегнать! —> решил Зубарь.
— Не стоит. Отбреет, как вчера ее подруга.
— Проверим! — И Зубарь, надвинув поглубже на лоб фуражку, ускорил шаг.
Делать нечего — Журженко тоже прибавил шагу. Когда они поравнялись, Зубарь, козыряя, осведомился у Юли Цимбалистой:
— Куда торопимся, уважаемая?
Юля опешила, задержалась, внимательно посмотрела на Зубаря и, признав в нем знакомого, сказала:
— Да вот зайду на минуту к Иванне, а потом во Львов, на практику.
— У вас есть попутчик. Капитан тоже во Львов собрался.
— А вы надолго у Иванны задержитесь? — спросил Журженко.
— Ровно столько, чтобы не опоздать к поезду.
— Тогда договорились,— улыбнулся Журженко. Ему было приятно иметь такую попутчицу.
Подмигивая капитану и показывая на Юлю, Зубарь сказал:
— Вот видите — не кусается. А вы боялись подойти!
— Здрасьте! — Юля засмеялась.— А с какой стати я должна кусаться?
— Ну, хотя бы из чувства солидарности с вашей подругой,— сказал Журженко.
— Ах, вон вы про что! — нахмурилась Цимбал и-стая.— Не сердитесь, ради бога, на Иванну и не придавайте особого значения ее словам. Они вырвались у нее случайно — от личного несчастья. У Иванны большое горе...