Оливия хотела было сказать, что не понимает, о чем речь, но его вид подсказал, что лучше этого не делать.
— Прости, — тихо проговорила она, — но я не смогла придумать иного способа, чтобы ты обратил на меня внимание. Ты бы иначе не стал иметь со мной дела. — И она в мольбе протянула к нему руки.
— Чертовски уважительная причина.
— Я знаю, что это отвратительно. — Она вынуждена была признать это. — Но я не знала, как вернуть тебя.
— Зачем? — спросил он, скрестив руки и грозно глядя на нее.
— Зачем? — Оливия попыталась изобразить удивление. — Зачем я хотела вернуть тебя?
Что она может ему сказать? Что она хотела его вернуть, потому что любит его? Он не поверит. Она бы и сама не поверила. Правду? А в чем правда?
— Я думаю, что хотела тебя вернуть, — наконец произнесла она, когда молчание стало почти невыносимым, — потому что ты дал мне нечто, без чего я не хотела больше существовать. Нечто, о чем я раньше не подозревала.
В это по крайней мере он может поверить.
— Секс? — усмехнулся он. — Если ты это имеешь в виду, то здесь я точно тебе не нужен. Как минимум половина студентов твоего университета с восторгом поступили бы в твое распоряжение.
Оливия вздрогнула, удивленная тем, насколько больно ранило ее его презрение.
— Да, возможно, это так, — согласилась она, — но я не хотела половину студентов. Я хотела тебя.
Кто-то из жильцов играл на рояле. Звуки «Фантазии» Шопена доносились сквозь раскрытое окно.
— Возможно, — услышала она свой голос, — я хотела тебя, потому что знала, что не могу обладать тобой.
— Понятно. Спасибо хоть за это.
Только по побелевшим костяшкам пальцев Люка можно было догадаться, чего ему стоит сохранять самообладание.
— Итак, из-за своей прихоти ты решила поломать мою жизнь? Прекрасная Оливия Франклин не могла смириться с тем, что не каждый мужчина в этой стране готов умереть у ее ног?
— Нет! — выкрикнула Оливия. — Я восхищалась тобой именно потому, что ты не падал к моим ногам.
Это было правдой. Она всегда хотела, чтобы Люк восхищался ею, как и остальные. В то же время ее притягивало именно его нежелание потакать ее капризам. Может быть, еще и поэтому она так отчаянно хотела удержать его? До сегодняшнего вечера она и не подозревала, насколько сильно это желание.
— Я… я и в самом деле сломала тебе жизнь? — спросила она, с ужасом слыша дрожь в своем голосе.
— Прекрати этот театр, — устало сказал Люк. — Нет, не сломала. Теперь, когда я знаю правду, я не позволю тебе это сделать. Ты выдумала несуществующего ребенка, поскольку не нашла другого способа получить то, что хочешь.