– Вот она, конунг, – сказал кто-то.
Гуннхильд с усилием открыла глаза, вновь привыкая к свету.
Но лучше бы ей было по сторонам не смотреть. Недавно столь прекрасный корабль напоминал воина, павшего в битве. Над его правым бортом возвышался «Железный Ворон», прикованный кошками; с этой стороны нелепо торчали обломки весел, скамьи у обоих бортов были сбиты с мест, тут и там лежали тела – иные шевелились и стонали, иные нет. Кругом темнели пятна крови, валялись обломки щитов, прямо под ногами лежала секира на сломанном древке – хорошо, не чья-то голова.
Гуннхильд бросила взгляд в сторону кормы: там столпились уцелевшие люди Сигурда, уже обезоруженные. Но, по крайней мере, Харальд не стал «очищать корабль», то есть убивать и сбрасывать в море всю вражескую дружину целиком. Сигурд-ярл, к счастью, живой, лежал возле мачты, двое мужчин возились рядом, перевязывая ему раненое бедро и руку.
А прямо перед Гуннхильд стоял Харальд – еще в шлеме, под которым его лицо казалось особенно свирепым.
– Пойдем! – Он взял ее за руку и потянул в сторону своего корабля, прикованного к «Волку» кошками.
Однако Гуннхильд уперлась и высвободила руку.
– Что ты натворил? – с гневом, возмущением и болью закричала она. – Зачем ты здесь? Зачем тебе все это нужно? Почему ты напал на нас?
– Я не хочу, чтобы ты уехала в Норвегию и вышла за Хакона, – прямо ответил он. – Потому что не хочу, чтобы потом еще и Хакон мстил мне за твоих родичей.
– За моих родичей? – повторила Гуннхильд. – Что ты хочешь сказать? Ты ведь помирился с моими родичами! Ты не имеешь права!
– Вот мое право! – Харальд хлопнул себя по бедру, возле которого висел на перевязи меч Синий Зуб. – И другого еще ни один из моих предков не просил!
– Ты же принял виру! Ты больше не должен нам мстить!
– А я и не мщу. – Харальд усмехнулся. – Теперь пусть твои родичи приезжают, если хотят тебя получить обратно, и мстят мне! Пусть они попробуют тебя отбить, если так уж желают выдать тебя за Хакона. И посмотрим, все ли они уйдут восвояси живыми!
– Но ты сам согласился на этот брак, теперь они родичи и тебе!
– Я не желаю таких родичей!
– Твой отец хочет этого!
– Мой отец не хочет, чтобы его дочь называли рабыней твоего брата. И этого не будет, потому что я принял выкуп и теперь она его законная жена, выкупленная даром и словом! И если теперь она овдовеет, это не опозорит ни ее, ни нас! Она даже успеет уехать вместе с Сигурдом и выйти за Хакона!
– Не получится! – запальчиво возразила Гуннхильд. – Теперь его невеста – я!
– Если я убью Рагнвальда – за Хакона выйдет Ингер. А если Рагнвальд убьет меня – мне будет все равно, выходи хоть за тролля морского!