Харкер окинул взглядом место действия, ухватив все – кроме Августа, – и на лице его промелькнуло облегчение. Почти убедительное.
– Что ты тут делаешь? – осведомился он. – Почему ты не в том… укрытии?
– Я только что оттуда, – заявила Кейт. – Кстати, на меня напал Слоан. Он сказал, что его послал ты.
Взгляд Харкера метнулся к оружию, уткнувшемуся дулом в стол.
– Где он сейчас?
– Мертв.
Харкер вздрогнул. Кейт видела отца довольным, разъяренным, сдержанным, расчетливым, все контролирующим. Но никогда не видела его захваченным врасплох.
– Я ведь тебя предупреждала, – продолжала она. – Я уже раскусила монстра.
– Слоан не…
– Хватит, – отрезала Кейт и звякнула о стол сломанным медальоном. – Я хочу тебя спросить – чья это была идея, твоя или Слоана?
Харкер задумался. Его губы шевельнулись, и он невесело – практически виновато – улыбнулся.
Кейт фыркнула.
– Почему? – громко произнесла она. – Чтобы разорвать договор?
– Договор давно потерял силу. Без войны малхаи взбунтовались бы.
– А уничтоженные метки? Монстры, которые сдирали клеймо?
Харкер пожал плечами:
– Это придумал Слоан, чтобы отвести подозрения от меня.
Кейт склонила голову. Это было правдой, хоть что-то здесь явно не сходилось.
Она вспомнила шипение Слоана: «Вскоре монстры восстанут, и когда мы победим, город будет моим».
Кейт с горечью рассмеялась.
– Ты – дурак! – бросила она отцу. – Слоан не помогал тебе. Он устроил мятеж, а ты стал его марионеткой.
Харкер помрачнел.
– Слава богу, что ты от него избавилась, – сухо произнес он и шагнул к ней. – Ты выросла, Катерина. Возможно, ты все-таки Харкер.
Кейт скептически хмыкнула.
– То есть кровь ничего для тебя не значит?
Лицо Харкера окаменело.
– Я никогда не хотел дочь, но Алиса мечтала о девочке. Я души не чаял в своей жене… Когда Алиса забеременела, она заверяла меня, что я полюблю ребенка. Потом родилась ты, и выяснилось, что Алиса права. Я тебя полюбил. – Кейт напряглась. – На свой лад. Вроде бы отцовство меняет мужчину… странно, но со мной этого не случилось. Зато Алиса… ее материнство уничтожило. Внезапно ты стала для нее единственной – больше для Алисы ничего не имело значения. Она глаз с тебя не сводила. В конце концов одержимость тобой убила ее.
– Нет! – прорычала Кейт, сжимая пистолет. – Ее убил Слоан! Я помню!
Она решила вывести отца из равновесия, посмотреть, как он будет потрясен предательством. Но Харкер ничему не удивился. Похоже, он был в курсе.
– Алиса перестала мне принадлежать, – продолжал Харкер. – И она изменилась. Моя Алиса никогда бы не стала сбегать посреди ночи. Моя жена ничего не боялась.