Джейн подняла голову:
– Прямо у границы. А что?
– Это произошло в июле. В тот же год, когда пропала Лорейн Эджертон.
Потрясенная этой информацией, Джейн откинулась на спинку стула. «И Джимми, и Брэдли, – подумала она, – в одно и то же время были неподалеку от каньона Чако».
– Ну конечно же, – тихо проговорила она.
– Думаешь, они охотились вместе?
– Пока Джимми не убили в Сан-Диего. – Риццоли поглядела на Фроста. – Вот теперь все наконец-то сошлось. Мы нащупали связь между Джимми Отто и Брэдли Роузом.
Фрост кивнул.
– И Джозефиной, – добавил он.
20
Джозефина с трудом пришла в себя и, судорожно глотнув воздуха, проснулась; ее ночная рубашка была насквозь пропитана потом, а в груди глухо колотилось сердце. Призрачные занавески тонкой дымкой колыхались перед озаренным луной окном, а в лесу, который окружал дом Джеммы, ветви, пошумев немного, затихли. Сбросив влажное одеяло, Джозефина устремила взгляд вверх, в темноту, и ритм сердца начал замедляться, а пот – остывать на коже. Она прожила в доме Джеммы всего неделю, а дурной сон уже вернулся. Сон с выстрелами и окровавленными стенами.
«Всегда подмечай свои сны, – учила ее мама. – Они словно голоса, напоминающие об уже знакомых вещах, нашептывающие то, что ты еще не успела обдумать».
Джозефина знала, что обозначает этот сон: пора уезжать. Пришло время бежать. Она дольше, чем нужно, задержалась в доме Джеммы. Джозефина вспомнила, что у магазинчика она звонила по мобильному. Вспомнила о молодом полицейском, который тем вечером болтал с ней на парковке, и о водителе такси, что привез ее к этой дороге. Ее можно было выследить самыми разными способами, она, не заметив этого, наверняка допустила множество мелких ошибок.
Джозефина вспомнила то, что однажды сказала ей мама: «Если кто-то очень хочет отыскать тебя, ему нужно лишь дождаться, когда ты сделаешь ошибку».
А она последнее время часто ошибалась.
И вдруг ночь стала на удивление безмолвной.
Джозефина не сразу осознала, насколько тихо вокруг. Она засыпала под мерное пение сверчков, а теперь все звуки замерли, и ее окружила такая бескрайняя тишина, что шум собственного дыхания казался преувеличенно громким.
Поднявшись с кровати, Джозефина подошла к окну. Лунный свет посеребрил деревья возле дома, обрызгав сад бледным сиянием. Выглянув на улицу, она не увидела ничего настораживающего. Однако, стоя у открытого окна, Джозефина поняла, что ночь не так уж молчалива, – кроме стука собственного сердца, она уловила какое-то слабое электронное пиканье. Звук идет с улицы или откуда-то из дома? Теперь Джозефина так сосредоточилась на нем, что ей показалось, будто пиканье стало интенсивнее; вместе с ним усилилась и тревога.