— Голосок прорезался, педик? — осведомился он издевательски. — Тявкать начал? Зубки не боишься обломать?
— Пошел на хер, — повторил Золотарев, и через мгновение кулак пьяного задиры уже летел ему в лицо. Удар был такой силы, что Евгений потерял равновесие и упал на асфальт. Из разбитой губы хлынула кровь.
— Вот так, — хмыкнул толстяк, картинно разминая толстые пальцы. — Еще вопросы, педик?
Евгений сплюнул кровь, осторожно потрогал кончиком языка зубы. Вроде не шатаются.
— Это было быстро, — сказал он все так же спокойно. — Драться ты умеешь.
Приятель толстяка, дымивший сигаретой на крыльце бара, лениво хлопнул в ладоши:
— Пять баллов, Серж.
— Прекратите, — бледнея, воскликнула Шанита. — Зачем эти разборки?!
Парень встал в боксерскую стойку, закрыв локтями живот и сдвинув сбитые кулаки к подбородку.
— Вставай и получи вторую пилюлю, — процедил он, напружинившись.
Евгений слегка приподнялся, подогнув одну ногу.
Прошло несколько секунд. Толстяк неспешно топтался, продолжая держать наготове кулаки, Шанита растерянно переводила взгляд с него на Золотарева, который даже не предпринимал попыток встать на ноги, «Индиан» тарахтел на холостых оборотах как ни в чем не бывало. Ситуация становилась курьезно-идиотской, и повисшую паузу наконец нарушил «боксер».
— Ладно. Лежачих не бьем. Вставай.
Евгений вяло заелозил, поморщившись.
Толстяк присел на корточки. Злость в его глазах сменило тупое любопытство, так малолетний садист разглядывает жука с оторванными лапками.
— Что, педик, сломался? Разобрался, как «Лего», от одного тычка? А я ведь только вполсилы тебе въ… л.
— Спина, — буркнул Евгений.
«Боксер» вздохнул с деланым сочувствием.
— Бывает. У моей бабки тоже спину тянет. Но она дояркой уже пятьдесят лет пашет и в огороде с утра до вечера. А ты небось бумажки в офисе весь день двигаешь туда-сюда. И дрочишь на порнуху какую-нить. Куда ты вообще, такая развалюха, собрался на своем драндулете? Сидел бы дома, «Поле чудес» смотрел и чай пил…
— Хватит, — негромко произнес Золотарев.
— Лады, — сжалился толстяк, протянув растопыренные пальцы, — давай краба. Мы зла не держим.
Помедлив, Евгений ухватился за руку «боксера», и тот одним резким рывком помог подняться мотоциклисту.
— Валите отсюда, — уже беззлобно сказал он, глядя как Евгений с Шанитой торопливо надевают шлемы. — В следующий раз отделаю так, что вперед ногами вынесут. И свой тарантас сменишь на инвалидную коляску.
Золотарев с непроницаемым лицом сел на мотоцикл, убрал стальную подножку. Кровь продолжала сочиться из рассеченной губы. Шанита быстро уселась сзади, сквозь прозрачный визор шлема на «боксера» глядели ее сверкающие гневом глаза.