Низ живота скрутило сладостной судорогой. Наама безвольно обвисла в мужских руках, тихонько постанывая всякий раз, когда он входил в нее глубоко и резко. От этих движений по телу снова и снова прокатывались упоительные волны экстаза, продлевая наслаждение.
Еще несқолько толчков, и ее снова накрыло оргазмом, на этот раз чужим. Торвальд остановился, уткнувшись лбом в стену и тяжело дыша. Перед глазами маячила белая полоска шеи в вороте рубахи и тонкая струйка пота, стекавшая вниз по коже. Наама не удержалась и слизнула ее языком.
Соленый. И вкусный.
Мужчина тяжело выдохнул и выпустил ее из рук, помогая встать на ноги. Теперь, когда вожделение схлынуло, Наама уловила его растерянность, отчего-то приправленную чувством вины.
— Я, — его голос звучал очень хрипло, — не знаю, что сказать. С вами все в порядке?
Демоница закатила глаза, а потом расхохоталась. Безудержно и искренне, до слез. Так, что когда Торвальд чуть ослабил объятия, сползла по стенке на пол — все равно сил стоять не было.
— Наама?! — он наклонился и встряхнул ее за плечи. Наверное, решил, что смех это признак истерики. Чувство вины в ауре усилилось, к нему добавилась тревога.
Нет, надо прекращать это. Не то беднягу еще хватит удар от волнения.
— Торвальд, ты неподражаем, — икая и утирая слезы от смеха проговорила демоница. — Нет, со мной не все в порядке, со мной все отлично!
Она встала, опираясь на его руку и потянула мужчину к лестнице.
— Но, думаю, на сегодня мы с магией покончили. Во-первых, мне надо в душ, во-вторых, я хочу продолжить то, что мы начали, но уже в постели. И ради всех святых, ну называй меня на «ты»!
* * *
Они продолжили уже в ванной. В той самой, где Наама столько раз представляла себя в его объятиях. Бьющие сверху струи горячей воды и поцелуи — тоже горячие, сладкие. Руки в мыле, сқользящие по ее телу, мокрое и мускулистое тело рядом.
Без одежды Торвальд оказался даже лучше, чем она представляла. Просто ожившая мечта одинокой женщины. Не сладкий мальчик вроде тех, которых она покупала раньше в агентстве эскорт-услуг. Взрослый мужчина. Сильный, поджарый, мощный — без одежды и тонкого налета цивилизованного лоска он казался опасным, но это только добавляло ему сексуальности. Должно быть потому, что Наама знала — он не применит силу против нее. Никогда.
Ушли сомнения и глупые страхи. Помогая Торвальду избавиться от одежды она, как никогда раньше, была уверена в том, что делает.
На этот раз все было медленно, вдумчиво. Они не тискали друг друга жадно, в желании скорее слиться, скорее изучали. Поцелуи полные не только страсти, но и нежности. Прикосновения — осторожные, словно вопрошающие: «Можно?».