Демоница уткнулась в его плечо, всхлипывая от смеха. Нет, все-таки не зануда. Чем-чем, а здоровой самоиронией Торвальда Богиня не обидела.
— Никакого душа без меня! — категорично объявила она, усаживаясь на него сверху. — Что ты так смотришь?
— Ты красивая, — он усмехнулся и повторил свои же слова, сказанные чуть раньше. — Нельзя не хотеть.
Член, лежавший до того безжизненно, шевельнулся и снова начал наливаться силой. Приятное и безоговорочное подтверждение его слов.
— Опять? — изумилась Наама. — Откуда у тебя силы берутся?
— Сам удивляюсь.
— Ладно, буду считать это комплиментом, — промурлыкала демоница, чуть царапая мускулистый торс. — Эй, нет! — она увернулась от его попытки опрокинуть и подмять ее. — Теперь я буду сверху!
— Я не против. Только, — тут он поморщился, — никаких плеток, наручников и прочих демонских штучек. Я это терпеть не могу.
— Хорошо, — с легким разочарованием согласилась она.
Жаль… Торвальд с его фигурой просто великолепно смотрелся бы связанным. Но нет, так нет. И без плеток с наручниками есть чем заняться.
Она приподнялась и медленно опустилась на возбужденную плоть, не сдержав восторженного стона. Оx, до чего же хорошо! Он такой большой. Как раз такой, как ей нравится.
Ощущать его в себе — наслаждение. Но не меньшее наслаждение — наблюдать за лицом мужчины, слышать прерывистое дыхание, ловить восхищенный ласкающий взгляд. Наама двинулась — намеренно неспешно, дразнясь, продлевая удовольствие. Скользила, насаживаясь на него сама — то глубоко и резко, то плавно и медленно, сжимая и расслабляя мышцы внутри. Мужчина под ней застонал и демоница торжествующе улыбнулась. Снова царапнула по груди — болезненно, почти до крови, а потом наклонилась, чтобы зализать ранку.
Как же она скучала по этому! Праву самой контролировать, решать, повелевать в сексе.
Она задвигалась быстрее, яростнее и с удовольствием запустила ногти ему в плечи, желая пометить свою добычу. Торвальд еле заметно поморщился, а потом сделал неуловимое движение вдруг оказался сверху. Перехватил инициативу, опрокинул ее на кровать, удерживая руки над головой.
— Не люблю, когда царапаются, — сообщил он, резко входя в ее тело. Наама приқрыла глаза и выгнулась навстречу. А так тоже хорошо, даже лучше.
— Да! Да! Еще! — восторженно стонала и вскрикивала она. И когда Торвальд выпустил ее запястья, обхватила его за плечи, вжимаясь сильнее. И да — не удержалась, снова вцепилась в плечи, оставляя кровавые полосы на коже. Такая спина, ну грех не поцарапать!
Α потом мурлыкала и зализывала ранки, оставленные ее ногтями, когда они оба осоловевшие, разморенные валялись на влажных простынях, не в силах еще раз дойти до ванной.