Взгляд остановился на ремне брюк и выпуклости чуть ниже.
— Как-то на тебе слишком много одежды, красавчик, — промурлыкала Наама, нависая над ним.
Он стиснул ее ягодицу и щелкнул резинкой на ее поясе.
— На тебе тоже многовато.
Γолос его звучал очень хрипло, серые глаза потемнели от возбуждения. Он попытался было расстегнуть корсет, но Наама ловко ускользнула и покачала головой.
— Доверься мне, милый.
Демоница хищно раздула ноздри и глубоко вдохнула. Они ещё даже не начали, а в комнате уже пахло развратом. Пряным, сладким упоительным. Голодная сущность внутри откликнулась восторженным урчанием.
Хотелось… странного. Нежности и бесстыдства одновременно. Как-то выразить кипящие в крови возбуждение и восхищение, благодарность и жадное желание. Все, что она чувствовала, к этому невероятному, потрясающему мужчине.
Она удобно устроилась на его бедрах. Уперлась ладонями в плечи, скользнула ниже — лаская, поглаживая, чуть царапая. Наклонилась, чтобы игриво куснуть за нижнюю губу и тут же отпрянула, когда он попытался ее поцеловать.
— Тс-с-с, лежи смирно, будь послушным мальчиком, и я сделаю тебе очень хорошо.
— Ну, давай попробуем, — усмехнулся он, принимая предложенную игру. Наама довольно улыбнулась и снова прильнула к тренированному телу — целуя и чуть прикусывая, вдыхая одуряющий запах желанного мужчины, изучая его тело так, словно сегодня впервые увидела обнаженным. Она ощущала себя пьяной, как кошка, вылакавшая целое блюдце валерьянки.
В какой-то момент он все-таки не утерпел и расстегнул на ней корсет, накрыл ладонями грудь, лаская и терзая соски. Α потом шаловливые ладошки демоницы добрались до ремня. Наама беззастенчиво погладила возбужденный член сквозь ткань брюк и облизнулась. В горле внезапно пересохло. Она в упор посмотрела на Торвальда, медленно расстегнула пряжку, пуговицы на ширинке и обхватила пальцами возбужденную плоть. Дыхание мужчины участилось. Не отрывая взгляда от его расширенных зрачков Наама медленно нагнулась и коснулась губами бархатистой головки.
Андрос нередко принуждал ее к подобным ласкам, но впервые в жизни они делала это сама без насилия, угроз и наркотика, просто в желании доставить мужчине радость. Не было ни брезгливости, ни отвращения. Только любопытство, как у ребенка, получившего новую игрушку. Наама сжала пальцы, ощущая под ними выступающие вены, лизнула совсем легонько, дразнясь. Торвальд тяжело выдохнул сквозь зубы, и Наама почувствовала, как низ живота свело короткой и сладкой судорогой.
Она округлила губы, впуская его внутрь, обвела языком и задвигалась, стараясь подарить наслаждение каждым движением. Внизу живота пульсировало яростное голодное желание, требуя впустить в себя этот прекрасный член, почувствовать его внутри, отдаться бешеной скачке.