Комиссар сжала руль так крепко, что кожа на руках побелела. Вероятно, ее беспокоило, что все следы и версии, которые до сих отрабатывала ее команда, ни к чему не привели и что сейчас у них уже выходит время. Каждые двадцать четыре часа убийство. Два уже произошли. Третье они должны во что бы то ни стало предотвратить. Бену казалось, что он может читать ее мысли. Они собирались проверить последний оставшийся след. Если они ошибаются, на этот раз наступит очередь его жены, и его дочери придется наблюдать убийство.
Когда они повернули на шоссе среди леса в районе Чертова озера, луна светила так ярко, что они могли ехать, не включая фар. Бен опустил боковое стекло. В машину ворвался свежий лесной воздух. С каждым метром, приближавшим их к территории монастыря, Бен нервничал все сильнее. По крайней мере, сейчас он уже не один в борьбе против этого сумасшедшего. Но время работает против них. Оставалось всего несколько часов, чтобы найти Лизу и Николь.
Они остановились перед запертыми чугунными воротами, которые вели на территорию монастыря, обнесенную высокой стеной. Было уже половина одиннадцатого. Сара вышла из машины. Вдали раздался крик совы, которая сидела на одном из древних деревьев на берегу Чертова озера. Сара нажала на кнопку звонка у ворот. Одна из камер, расположенных на правом столбе, развернулась к ней. Сара сказала что-то в переговорное устройство – Бен не расслышал слов – и показала свое удостоверение в камеру. Вскоре двустворчатые ворота открылись, и Бен с Сарой заехали на дорожку среди аккуратно постриженных газонов, излучавших спокойствие и умиротворенность, что резко контрастировало с нынешним эмоциональным состоянием Бена. Он снова и снова перебирал все, что знает. Он что-то упустил? Сара Винтер дала ему обезболивающие таблетки – большая упаковка нашлась в бардачке «сааба». Но пульсирующие боли в пальце и ноге все равно мешали ему сконцентрироваться. Каждый раз все его размышления оканчивались здесь, на этом месте. Бен лишь надеялся, что нечто решающее, что могло изменить ход событий, придет ему в голову, когда еще не будет слишком поздно.
Мужчина, открывший им дверь, описал Саре Винтер дорогу к дому настоятеля монастыря, который одновременно был и директором школы-интерната. Сара поставила машину на одном из трех парковочных мест перед старым кирпичным домом. Около звонка стояло имя Якоб Дёрр. Открывший им тяжелую деревянную дверь настоятель, казалось, нисколько не удивился столь поздним посетителям. Вероятно, сторож у ворот уже предупредил его, что с ним хочет поговорить полиция. Настоятель монастыря провел их в просторный, облицованный темными деревянными панелями кабинет. Там предложил присесть на стоящие перед огромным письменным столом стулья. Сам опустился на вращающийся стул с мягкой обивкой по другую сторону стола и изучал Сару и Бена проницательным взглядом. Священник был одет в черную сутану. Высокого роста, с большим крючковатым носом. Слегка наклоненное вперед тело, круглая спина и длинная шея с выступающим кадыком придавали ему сходство с коршуном. Спутанные волосы торчали во все стороны.