Казимире подумалось, что он не слышит ее.
– Я люблю другого, понимаешь? И я не дева! Моего возлюбленного зовут… – Казимира старалась вымолвить имя своего любого, но язык не поворачивался в пересохшем рту. Тогда она попыталась закончить фразу мысленно, но какой-то туман застлал ее сознание. Девушка хотела вспомнить имя возлюбленного, но ей не удавалось воспроизвести даже образ того, кого она видела и чувствовала совсем недавно.
От бессилия княжна разрыдалась. Датчанин непонимающе смотрел на Казимиру: видимо, болезнь повлияла на нее очень сильно. Ей нужен покой. Харлунд нежно погладил лоб княжны.
– Прости, прекрасная Казимира, но тебе надо отдохнуть, ты потеряла много сил в борьбе с лихорадкой, я пойду к твоему отцу с радостной новостью, что ты очнулась.
– Его зовут… его имя… – княжна горько рыдала, с каждой минутой воспоминания отступали и блекли. А был ли вообще кто-то в ее жизни, или ей это все пригрезилось? Так часто бывает утром: сначала ты хорошо помнишь свой сон, но через мгновение забываешь, силишься вспомнить, но всё зря.
Известие о пробуждении Казимиры всколыхнуло замок. Теслав и домашние окружили княжну, позабыв о датских гостях и о начале Праздника. Харлунд и Ингмар, оставленные без присмотра воеводы и его дружинников, слонялись по замку без дела.
– Брат, пора плыть обратно, здесь нам делать нечего. Тебе не нужна невеста при смерти, им сейчас не до нас – хорошее время для высадки наших дружин. Покончим со всем за один день малой кровью! – рассуждал Ингмар, но, казалось, Харлунд его не слышал.
– Послушай, Харлунд, да всё ли хорошо с тобой? – Ингмар чувствительно ткнул Харлунда локтем в бок. – Или колдунья и тебя приворожила?
– Колдунья… – медленно произнес Харлунд. – Я хочу с ней поговорить, идем!
Ингмар пожал плечами и последовал за предводителем.
29
Любомира сидела на соломе, скрестив ноги, и медленно покачивалась взад-вперед. Глаза ее были закрыты, она почти не дышала. Всё ее существо повторяло, как заклинание: «Хнот… Хнот…»
Это была своего рода песня, исполняемая многоголосным хором, в котором ее собственный голос лишь подпевал и терялся среди сотен других.
Она не услышала, как лязгнул засов и отворилась тяжелая деревянная дверь. В темницу зашли двое рослых мужчин и остановились перед девушкой.
Она их почувствовала и, вздрогнув, открыла глаза. Мужчины отшатнулись: ее глаза, горящие, как адское зеленоватое пламя, испугали бы каждого смертного. Ингмар затряс головой, пытаясь сбросить наваждение, а Харлунд отказывался верить тому, что он видел, закрыв лицо руками. Когда через мгновение они взглянули на колдунью, то перед ними сидела одетая в простое рубище скромная русоволосая девушка, поджав сухую руку к груди. Ее красота была так беззащитна, что датчане не могли поверить в то, что они видели мгновение назад. Они переглянулись и оба истово перекрестились.