Он знал, что не сможет зажечь тестя своим чувством, но мысль эта его не смущала. Доктор Грантли хотел принять всю тяжесть боя на себя, и был уверен, что смотритель покорно вверится его заботам.
— Итак, мистер Чодвик, — сказал он, входя к управляющему через день или два после событий, описанных в последней главе, — есть сегодня известия от Кокса и Камминса?
Мистер Чодвик протянул письмо, которое архидьякон прочёл, задумчиво поглаживая правую ляжку. Господа Кокс и Камминс сообщали только, что противная сторона пока к ним не обращалась, что они не рекомендуют что-нибудь сейчас предпринимать, но, буде дело дойдёт до иска со стороны пансионеров, советовали бы заручиться помощью советника королевы, сэра Абрахама Инцидента.
— Совершенно с ними согласен, — произнёс доктор Грантли, складывая письмо. — Абсолютно согласен. Инцидент — вот кто нам нужен. Настоящий человек церкви, стойкий консерватор, во всех отношениях самый подходящий человек. И к тому же член парламента, что тоже очень существенно.
Мистер Чодвик согласился.
— Помните, как он совершенно уничтожил этого мерзавца Хорсмана в деле о доходах епископа Беверли [15], как он разгромил их в пух и прах, защищая графа? — (После шумихи вокруг Больницы Святого Креста слово «граф» в устах доктора означало исключительно лорда Гилфорда). — Как он заткнул рот тому малому из Рочестера. Конечно, надо обратиться к Инциденту, и я скажу вам, мистер Чодвик, надо поспешить, чтобы противники нас не опередили.
При всём восхищении сэром Абрахамом доктор, видимо, не исключал, что враги церкви могут сманить великого человека на свою сторону.
Выйдя от Чодвика, доктор направился к богадельне, чтобы узнать, как обстоят дела там. Шагая через территорию собора и глядя на воронов, каркавших сегодня особо благоговейно, он с растущей горечью думал о тех, кто покушается на покой духовных учреждений.
И кто не разделил бы его чувства? Мы думаем, сам мистер Хорсман смирился бы душой, а сэр Бенджамин Холл растерял свой кураж [16], случись этим реформаторам прогуляться при луне вкруг башни какой-нибудь из наших древних церквей. Кто не проникнется любовью к пребендарию [17], идя по Винчестеру, глядя на ряды благообразных домов, на аккуратные газоны и ощущая строгий, упорядоченный покой этого места! Кто не пожелает всяческого добра настоятелю, любуясь Херефордским собором в сознании, что цвет и тон, архитектура и форма, торжественные башни и стрельчатые окна — всё гармонично, всё совершенно! Кто, греясь на солнце в клуатрах Солсбери, посматривая на библиотеку Джуела[18] и бесподобный шпиль, не подумает, что епископу иногда надо быть богатым?